Клим Шипенко
Когда в «Вызове» героиня Юлии Пересильд прилетает на станцию, ей один из космонавтов сообщает, что толщина обшивки МКС — три миллиметра. Вы с Юлией провели на станции 12 дней, все это время вас от космоса отделяла эта тонкая обшивка, как вы со страхом в таких условиях справлялись?
Клим Шипенко: Вы знаете, я как-то про толщину обшивки совсем не думал — было не до мыслей о ней, не до страха. Это, конечно, любопытный факт: люди обычно думают, что обшивка — конструкция сантиметров десять толщиной, причем из какого-нибудь прочного металла, а на самом деле все не так. В фильме фраза звучит в образовательных целях, для расширения кругозора зрителя. Но вы не думайте, что обшивка мнется или, скажем, продавливается, если на нее нажмешь. Такого нет. Там все продумано, есть панели, защищающие обшивку от случайных повреждений. Поэтому мыслей про ее толщину не было — кроме как во время съемок сцены, в которой эта реплика и звучит.
Там вообще было не до страха — времени на то, чтобы в туалет сходить, едва хватало. Понятно же было, что если мы не успеем что-то сделать и попросим дать нам еще поснимать, нас там еще на несколько дней не оставят.
Но на сон-то время было?
На сон было. Спать там, слава богу, надо меньше. В фильме тоже есть соответствующая фраза — о том, что за час космического сна высыпаешься как за два земного.
Кстати, обратил внимание на эту фразу и задумался, почему так.
Потому что нет давления на организм, нет возможности как-то не так положить голову или конечности. Ничего не затекает. Просто висишь в абсолютном дзене, который на Земле не так-то просто достигается.
Героиня в фильме забирается в специальный спальный мешок, вы такие же использовали?
Нет, в этот спальник не обязательно залезать, можно спокойно спать и без него. Но сам по себе он очень удобный — это не предмет общего пользования, такие спальники шьют с учетом габаритов конкретного человека. Твой личный спальник, который прилетает на станцию вместе с тобой.
Юлия Пересильд на станцию прилетает с длинными волосами, и ее прическа очень эффектно выглядит в невесомости. Скажите, вы специально решили ее не стричь, чтобы этого эффекта добиться?
Если честно, мы все, и я в том числе, про Юлины волосы просто подзабыли. Видели ролики с женщинами-космонавтами на МКС, видели, что длинные волосы превращаются в шар вокруг головы, но забыли об этом.
На Земле мы это даже не обсуждали — в конце концов, у нас другие темы для обсуждения были. А когда прилетели на станцию, я приятно удивился.
Кадр из фильма «Вызов»
А с точки зрения техники безопасности не было вопросов? На станции же довольно тесно, вдруг волосы за что-то зацепятся?
Вы об этом сейчас сказали, и я впервые задумался: а вдруг волосы действительно за что-то могли зацепиться? Нам никто никогда не говорил, ссылаясь на технику безопасности, что волосы Юле надо собрать в пучок или еще что-то с ними сделать. Вообще нам много советов давали, но про волосы ни разу не упомянули. Я сейчас думаю — а ведь там есть за что цепляться! (Смеется.)
Вы же на МКС наверняка летели с развернутым планом действий?
Да, у нас все было очень четко распланировано. Дело в том, что у космонавтов день расписан по минутам, очень плотный у них график. Они же туда прилетели не в кино сниматься, у них своя работа. Нам пришлось в их расписании искать дырки и стараться втиснуться в них.
На месте план менялся? Было пространство для импровизации?
Не так сильно. Глобальный съемочный план не менялся, я менял на ходу только некоторые визуальные решения. Как я уже сказал, у космонавтов все расписано, так что для того, чтобы мы поменяли план, пришлось бы вовлечь 500 человек из ЦУПа. Проще было плана придерживаться.
В разных интервью вы говорили, что увлеклись космосом при работе над «Салютом-7» — или еще в детстве. Какое утверждение больше соответствует действительности?
И то, и другое — правда! В детстве мне очень понравился фильм «Москва-Кассиопея», я его много раз пересматривал. Именно это кино заинтересовало меня космосом. Еще была книга, которая, кажется, называлась «Земля и Вселенная» — не детская, большая толстая энциклопедия с мелким шрифтом. Но в ней были картинки, что крайне важно. Пока я сам плохо читал, просил разных родственников, вынужденных сидеть со мной — мама у меня работала круглосуточно, — читать мне этот том. Началось с этого. Потом прошли годы, у меня появились кинематографические мечты…
А в детстве их не было?
В детстве я больше мечтал про телевидение. Мама была директором телевизионных программ, а отец — театральным драматургом. Не совсем кино, но где-то около.
Я в детстве очень много времени проводил на телевидении, бегал по коридорам в Останкино, ошивался по разным студиям. То есть я немного сын останкинского полка.
Давайте в космос вернемся.
Да, давайте. Потом был «Салют-7», Бакур Бакурадзе прислал мне сценарий, и я понял, что очень хочу этот фильм снять. Вместе с этой лентой ко мне что-то детское вернулось, я вспомнил, что давно космос любил.
Кстати, когда была премьера «Салюта-7», я просил Сельянова, чтобы он отправил меня на МКС — я бы сделал телемост с кинотеатром «Октябрь». В общем, в тот раз не сложилось, зато через три года после премьеры поступило предложение действительно туда слетать.
По возвращении на Землю пришлось снова к гравитации привыкать?
Конечно! Три дня привыкал. Сначала мне помогали ходить, часа через четыре уже сам на ногах стоял, но поддержка еще требовалась. Ощущения похожи на сильное алкогольное опьянение — заносит, шатает, об углы стукаешься, в повороты не вписываешься. С каждым днем полегче, но некоторое время ощущение держалось.
Клим Шипенко
В разговоре про «Вызов» трудно не вспомнить другую «Гравитацию» — ту, что Куарон снял. Чем эта лента для вас была — источником вдохновения, каким-то визуальным ориентиром, фильмом-конкурентом?
«Гравитация» была всем тем, что вы перечислили, но только когда я снимал «Салют-7», а не сейчас. Лента Куарона вышла в 2013 году, я начал «Салют» снимать в 2015-м, она задала мне планку. Очень люблю этот фильм, считаю его гениальным. При работе над «Салютом» пытался с «Гравитацией» соревноваться, хотя это было сложно — у меня был в десять раз меньше бюджет, а компьютерная графика все-таки требует вложений. Какой бы крутой ни была идея, без бюджета ее не будет, не рисовать же что-то на коленке.
А «Вызов» — это совсем другое кино: здесь я вообще не хотел играться с компьютерной графикой, было желание показать, как все есть в реальности. Это не фантастическая лента, каждый зритель, который будет ее смотреть, будет понимать, что и с ним такое может произойти.
Думаю, далеко не каждый зритель пройдет отбор в космонавты...
Заранее никто не знает, пройдет отбор или нет. Многие очень спортивные люди не справлялись. А я, скажем, спортивный человек, но абсолютный ЗОЖ — это не про меня. В общем, на этой медкомиссии случаются неожиданные повороты, так что у любого человека как минимум есть шанс.
Насколько я знаю, «Вызов» вас сам нашел, к вам с предложением о работе над проектом обратился продюсер Эдуард Илоян.
Да, так и было. А ему, соответственно, проект предложил генеральный директор Первого канала Константин Львович Эрнст.
У меня в связи с этим два вопроса. Первый: верите ли вы в судьбу? Вот вы к космосу тянулись — и он вам ответил.
Да, верю.
Второй вопрос: предположим, вам предлагают снять «Вызов 2» или еще какое-то кино в космосе. Полетите во второй раз?
Очень вероятно, что да.
Клим Шипенко и Юлия Пересильд на премьере фильма «Вызов» | Источник: Алексей Молчановский
Представьте себе, что вы работаете над «Вызовом», и вдруг выясняется, что полет по каким-то причинам не состоится. Вы бы доделывали фильм на Земле, используя компьютерную графику, или в таком виде он не имел бы для вас смысла?
Доделывал бы. Я писал и снимал этот фильм так, чтобы полет в космос был не единственной его фишкой. Полет в космос — это прекрасно, но картина-то и сама по себе должна быть хорошей.
То есть я бы, наверно, доснимал, другой вопрос, захотели бы этого продюсеры. Я когда пишу сценарий, влюбляюсь в материал, а продюсеры — люди более прагматичные.
Полет в космос — для кого-то недостижимая планка, вы же ее преодолели. Какую планку теперь себе ставите?
Я хочу снять фильм про Джеймса Бонда!
