Ровер

Австралийский апокалиптический вестерн о выживании человека в мире, лишенном морали и божественного вмешательства.

«В стране, где нету закона, сон разума рождает дракона», — пела когда-то группа «Соломенные еноты». И была, безусловно, права. После очередной катастрофы мир погрузился в удушливый медитативный хаос. Прошло десять лет, планета значительно опустела, и, как это водится, по дорогам шляются в основном озверевшие ублюдки, потерявшие человеческий облик. Есть и нормальные с виду люди, пытающиеся выжить в равнодушной австралийской пустыне и сохранить себя. Что не мешает им стрелять без разбору в ответ на не так сказанное слово. Таков суровый Эрик (Гай Пирс), путешествующий по стране на стареньком седане, дорожить которым у него есть особая причина. Но однажды бандиты угоняют его автомобиль. В компании умственно отсталого и вдобавок раненого в живот Рэя (Роберт Паттинсон), брата одного из злодеев, Эрик отправляется на поиски похитителей. Между попутчиками постепенно завязываются дружественные отношения.

Суровая австралийская природа символизирует здесь крах современного мира, в котором героям только и остается находить крупицы тепла в бесконечной пыли дорог. Насилие становится нормой, а вот товарищество (давно утерянный термин) — редким зверем в зоопарке на окраине цивилизации. Тандем Пирса и Паттинсона представляет собой любопытный союз сдержанности и «актерства». Если Пирсу уже давно ничего не надо доказывать, то Паттинсон очень старается продемонстрировать, что «Сумерки» для него — отнюдь не предел.

Двое бродяг с практически стейнбековским колоритом отношений большую часть экранного времени пребывают в состоянии, когда «ничего не происходит». Антитеза «Безумному Максу», а именно так определяет свою работу режиссер Дэвид Мишо, сотворена слишком вопреки оголтелому экшену, мрачна, минорна и затянута. Такая подчеркнутая серьезная атмосферность может изрядно утомить. Но и в этой тянущейся, как нуга, реальности вдумчивый зритель углядит незамаскированный никакими лишними интонациями смысл. Общество деградировало, но пока в нем есть место для человечности, миру еще рано окончательно полететь в тартарары.