Венера в мехах (2013)

Занятный сплав театра и кинематографа от Романа Полански, которому по-прежнему есть что сказать.

Ванда (Эмманюэль Сенье), вульгарная особа со жвачкой во рту, приходит на прослушивание в постановку пьесы по роману Леопольда фон Захер-Мазоха «Венера в мехах». Точнее сказать, опаздывает. Автор пьесы Тома (Матье Амальрик) спешит домой и не собирается тратить время на еще одну актрисульку. Тем не менее женщине удается настоять на своем. Тома соглашается, но лишь для того, чтобы от него отстали. К его удивлению, во время читки сценария Ванда полностью перевоплощается в свою героиню, чем привлекает его внимание. Во всех смыслах слова.

Действие «Венеры» разворачивается в зрительном зале театра, где Тома и Ванда начинают неравный бой друг с другом, литературным наследием Захер-Мазоха и окружающей действительностью. Столь герметичный антураж (собственно, нечто подобное имело место и в прошлом фильме Полански «Резня») автоматически задает свои правила игры, предъявляя высочайшие требования не только к сценарию, но и актерам, его разыгрывающим. Сенье и Амальрик не покидают кадр ни на секунду, делая вид, что репетируют пьесу, на самом деле ведя полуторачасовую беседу обо всем на свете. В осуществляемом на наших глазах синтезе театра и кинематографа нет ничего удивительного, в основу фильма легла бродвейская постановка Дэвида Айвза, вот уже три года собирающая полные залы в США. Принципиально тут то, что Полански не просто переносит героев Айвза на экран, а наполняет картину множеством кинематографических придумок, повторить которые на сцене невозможно. Здесь нет нарочитой и приторной театральности, но есть признание в любви этому виду искусства.

Конечно, в Тома легко угадывается фигура режиссера, а в Ванде — его величество кинематограф, навсегда пленивший впечатлительного Романа. В этом смысле «Венера в мехах» стала для Полански приемом у психоаналитика, во время которого он, не стесняясь, называл вещи своими именами. Получилось умно, иронично и правдиво.