«Последний лимузин» Не верьте тому, что о нем говорят. Это не кино о буднях умирающего завода имени Лихачева. И не кино о создании последнего правительственного лимузина, оказавшегося невостребованным. Это картина о прозябающей стране, где люди обречены на выживание в условиях, лишенных человеческого достоинства. Это картина об утраченной истории и потерянном смысле бытия целой страны и народа, ее населяющего. Это кино о людях, предоставленных теперь самим себе и вынужденных в одиночку отстаивать смысл своего существования. Это, наконец, картина об утраченном достоинстве человеческого труда, которое остается недостижимым, несмотря на все усилия. И если говорить о доминирующем чув-стве при просмотре этой картины, это будет именно чувство утраты — утраты все-го, что некогда наполняло жизнь целой страны и людей, в ней живущих.
Что же тогда остается? Что мы находим или способны обрести в той безотрадной картине человеческого бытия, которая предстает перед нами в «Последнем лимузине»? Совсем, казалось бы, немного, а вернее сказать, почти все — самого человека, оказавшегося лицом к лицу со своей собственной судьбой и отста-ивающего бесспорную ценность своего существования!
По существу, это не вполне документальное кино, хотя оно и построено на исключительно документальном материале. Здесь мы имеем дело с авторской интерпретацией реальности. Неожиданный ракурс в ее отображении режиссер находит через животных. Собаки, кошки — они здесь повсюду; голуби, порхающие по цеху.
Все они сосуществуют здесь наравне с человеком, и, делая животных равным и существенным элементом заводского пространства, режиссер как бы низводит это пространство на уровень иррационального, что оказывается порази-тельно адекватным экзистенциальному состоянию сегодняшнего ЗИЛа и нашего времени вообще. Мы словно попадаем в некий потусторонний мир, настолько аб-сурдный и лишенный человеческого измерения, что животные оказываются в нем его единственным мерилом, его единственным оживотворяющим началом и даже его единственным оправданием. Не случайно «Последний лимузин» вызывает аллюзии с «Солярисом» и «Сталкером» Тарковского. Однако, в отличие от фильмов Тарковского, «Последний лимузин» представляет нам мир не вымышленный, а вполне реальный, отчего выразительность этой картины становится даже сильнее, являясь достоверной и художественной одновременно.
Талант измеряется глубиной сердца, и надо было прочувствовать этот мир настолько (говорят, что фильм снимался три года), чтобы в реальной обстановке заводского быта найти столь емкую метафорическую деталь. Примечательно, что даже заказанный правительственный лимузин не выходит из пространства этой иррациональности. Мы с некоторым запозданием сознаем это, после того как по окончании сборки машины, при коллективном фотографировании, вдруг невесть откуда появляется в кадре рыжий кот, неспешно подходит к лимузину и кладет на него лапы, потягиваясь и как бы предрешая бессмысленность его создания, о чем, хохоча, никто из создателей лимузина, да и мы сами, еще не подозреваем.
Картина получилась довольно гротескная, хотя сам гротеск в ней не наигранный, а лишь подмеченный режиссером в реальной заводской обстановке. Мы вновь и вновь убеждаемся в том, что право людей на человеческое отношение, на человеческие условия труда, их потребность в пользе и достоинстве своего труда в этом абсурдном мире, лишенном человечности, не взыскуются и остаются без удовлетворения. Не знаю, сознательно или нет, но режиссер фильма указывает здесь на коренную черту нашего времени — невостребованность народных сил, которая, на мой взгляд, гораздо вернее объясняет причину нашей нынешней эко-номической стагнации, чем что-либо другое.
«Последний лимузин» дарит нам глубокое переживание за судьбу страны. Щемящее чувство утраты, которое остается по окончании фильма, связывается даже не столько с концом завода, который (конец) можно было бы воспринять как естественный — в свете конца Детройта, например, — или объяснить сменой экономической формации, которой в нашей стране никого не удивишь. Но нет, это чувство утраты связывается с чем-то более важным, что происходит сегодня и о чем с такой беспощадной прямотой свидетельствует «Последний лимузин», а именно, — с обесценением жизни, убыванием из нее того, что прежде эту жизнь наполняло и дарило нам чувство нашей общности и принадлежности к родной земле — с убыванием любви.
Но как бы там ни было, «Последний лимузин» останется документальным свидетельством нашей безочарованной эпохи.
