В киносюжете показана ордынско-монастырская политика колективизации-милитаризации оккупированной территории. Под видом развития добывающей промышленности создаётся угольно-пороховая оружейно-сырьевая индустрия для обеспечения колониальных монополистов. По железным дорогам перевозятся военные, гражданские и аграрные составы в сибирско-азиатские регионы, из которых хлынул поток в европейские национализированные города отсталого крепостного населения и амнистированных «фронтовиков», навязывающих молодёжи уголовные привычки. Бывшие немецко-французские предприятия стали металлургическими союзными центрами по выпуску «импортных» средств для «западных» корпораций и «оборонной» техники для оккупационных служб. Рабочие специалисты на местных заводах превращаются в кабацкое отрепье, готовое за дешёвые подачки выполнять любую грязную работу. Шахтерский труд — это ритуальный культ, придуманный для маскировки тюремно-армейской системы организации крупного массового производства. В кадрах, где прораб отчитывается перед камерой демонстрируются плановые задачи и успехи по формированию террористических баз на основе фабрично-колхозных объединений, где милицейско-криминальные элементы управляют пролетарско-крестьянскими общинами.