Пять историй, снятых молодыми российскими режиссерами, с одной общей идеей, но каждая — в своем неповторимом авторском стиле. Истории о том, чем может обернуться обычное интервью местных жителей, как различные языки не могут стать препятствием для интересного общения, новелла о глухонемом сапожнике, не лишенном чувства прекрасного, рассказы о страшном отображении российской действительности и непривычности людей к проявлению спонтанных чувств.
«Короткое замыкание» — настоящая антология нашей «новой волны»: пять маленьких пятнадцатиминутных сюжетов, снятых самыми модными из наших молодых режиссеров.
В мире подобных фильмов, как вы и сами, наверное, заметили, выходит по паре в год. Посвящены они обычно любви десяти режиссеров к какой-нибудь туристической столице. «Замыкание» — тоже формально про любовь. Точнее — про случайную и, вероятно, судьбоносную встречу мужчины и женщины.
Тема встречи — единственное продюсерское условие, во всем остальном у режиссеров был полный карт-бланш. В таких, прямо скажем, мягких рамках у каждого, разумеется, получился фильм о самом себе, сухой концентрат режиссерского стиля (заметим, что некоторым, например Серебренникову и Вырыпаеву, такая короткая сжатая форма идет куда больше, чем полный метр). Собственно, начнем с конца — с Серебренникова. Тут он остроумно отшучивается, превращая трагедию в цирк, рассказывая о злоключениях уличного зазывалы, наряженного креветкой. Тем не менее это самая слабая и беспомощная короткометражка. И даже чудесный Чурсин и красивая грудь Пересильд не спасают новеллу от кинематографической дряблости. Вырыпаев с ловкостью вытащил свой номер из «Кислорода». Он остервенело агитирует за спонтанность, в финале, впрочем, вводя резкий сюжетный твист, превращающий историю в тонкую драму. Хлебников мягко иронизирует над невозможностью высказать свои чувства. И надо признаться, это чуть ли не лучшая новелла фильма. Герман-младший демонстрирует удивительную способность создать иллюзию блокбастера: его роскошный атмосферный, в духе фотографий Дианы Арбус, рассказ о любви в доме умалишенных, говорят, был одним из самых экономных по бюджету фрагментов.
Только настораживает, что он и здесь никак не может выйти из традиции (правда, очень достойной) под названием «Герман-старший». Самый красивый и поэтичный сюжет получился, на наш взгляд, у Петра Буслова. Мало того что его герой — глухонемой сапожник (то есть возможностей для общения тут просто нет), так все происходящее здесь еще и выдержано в чистейшем стиле дворового романса (или, наоборот, современного рекламного ролика?): кровь-любовь, белые туфельки, она ушла и не вернулась.