Эйфория

…без конца спрашивают герои фильма друг у друга. «Не знаю», – вечный ответ.

Среди бесконечных донских степей, по выжженным солнцем дорогам носится на допотопном «Москвиче» страдающий от любви Ушаков. Не один час нужно ему проехать, чтоб объясниться в своих чувствах с замужней, исподлобья глядящей, Агуреевой. У нее маленькая дочка, простой деревенский муж и всепоглощающая тоска.

В «Эйфории» все далеко. Расстояния меряются часами – вон за тем лесочком лодка, два часа вниз по реке, и почти дома. Телефонов нет, вместо них – собственная интуиция. Любовный треугольник с высоты птичьего полета, страдания космического масштаба под огромными, близкими звездами.

Еще в «Эйфории» всего много. Если самогон – то стаканами, если музыка – то с надрывом, если из ружья – то не целясь, и по всему, что мешает. Даже пейзажей, которые, безусловно, красивы и практически «главное действующее лицо картины», иногда становится чересчур, до головокружения, много.

Об уместности или неуместности в кино театральной режиссуры Вырыпаева (который, как мы знаем, изначально - именно театральный режиссер), так же, как и о цитатной насыщенности фильма (здесь и корейцы, и японцы, и испанцы) порассуждали уже все. На самом деле все это не так важно. Потому как, какие бы приемы Вырыпаев не использовал, все равно пробирает до мурашек по спине. Что редко и потому ценно.