Дэвид Линч мастерски монетизировал свои сны, снимая фильмы-загадки, где реальность разъезжается по швам, а совы не то, чем кажутся. Можно идти по этому миру, расшифровывая каждую деталь, а можно погрузиться в его завораживающий вайб и плыть в потоке. И тот, и другой способ Линч бы одобрил.
«Дюна», 1984
Почти за сорок лет до перерождения эпической саги Фрэнка Герберта в кинороман от Дени Вильнева, в 1984 году на свет появилась многострадальная «Дюна» Алана Смити. Именно это вымышленное имя было указано в титрах на месте режиссера, поскольку Дэвид Линч, оставшийся в полном неудовлетворении от финальной версии фильма, не пожелал оставаться его автором.
Планета Арракис погружена в борьбу зла с благородством, коварных интриг и спасительных надежд. Огромные песчаные черви охраняют главную ценность во Вселенной — меланжевую пряность, необходимую для путешествий сквозь пространство и время. Народу Дюны противостоит династия могущественных Харконненов, победить которых поможет только Мессия. Им оказывается Пол Атрейдес — молодому человеку суждено изменить судьбу всей империи.
Проект продюсера Дино Де Лаурентиса должен был стать настоящим блокбастером, новыми «Звездными войнами». Однако в итоге обернулся печальным, но красноречивым примером «творческих разногласий» между студией и вольномыслящим художником-режиссером. Несмотря на звездный состав — от Стинга-Харконнена до Патрика Стюарта и Макса фон Сюдова, кино беспощадно провалилось в прокате.
Влияние: уже спустя годы поклонники Линча и любых форм его творческих опытов стали выискивать авторский почерк мастера в этом довольно неоднозначном, местами неуклюжем, но все же впечатляющем фильме, который стал по-своему культовым среди любителей фантастики. «Дюна» Линча — визуальное пиршество, сочетающее футуризм со средневековыми мотивами, с великолепным саундтреком от Toto и Кайлом МакЛокленом, способным дать фору Шаламе в образе синеглазого Мессии.
«Синий бархат», 1986
Под фон расслабленно звучащей Blue Velvet сладкоголосого Бобби Винтона камера скользит по аккуратно подстриженному газону у одного из комфортабельных домов одноэтажной Америки. Внезапно эта утопическая картинка американской мечты оборачивается жуткой изнанкой, скрытой за манящим фасадом. В кадре — отрезанное человеческое ухо.
В том, что все не то, чем кажется, студенту Джеффри в исполнении Кайла МакЛоклена придется убедиться еще за несколько лет до того, как его же агент Купер впервые проедет мимо таблички «Добро пожаловать в Твин Пикс». Джеффри пытается выяснить, что случилось с обладателем того самого уха, и погружается в мрачный преступный мир маленького городка.
После травматичного студийного опыта с «Дюной» Линч вернулся по проторенным дорожкам в человеческое бессознательное, искусно обернув его в томный триллер «Синий бархат», принесший режиссеру номинацию на «Оскар». Издевающийся над рейгановской Америкой 80-х, благополучной внешне, но кишащей пороками, фильм отталкивает и одновременно гипнотизирует откровенным насилием, окутывает тревогой, завораживает загадками.
Влияние. «Синий бархат», наполненный фрейдистским символизмом и выворачивающий жанр наизнанку, считается одним из лучших фильмов Линча. Магнетическая Изабелла Росселлини в образе несчастной Дороти и омерзительный Фрэнк Бут гениального Денниса Хоппера — концентрированный линчевский неонуар, образы из беспокойных сновидений, выбраться из плена которых вряд ли удастся — да и не захочется.
«Дикие сердцем», 1990
Нежная красотка Лула и бедовый романтик Сэйлор молоды, горячи и импульсивны. Безудержно влюбленные, они наслаждаются жизнью и друг другом, пока их счастье не обрывается случайной дракой. После побега в Калифорнию их засасывает в водоворот роковых событий.
«Дикие сердцем» — пожалуй, самое страстное кино Дэвида Линча, безумный постмодернистский коктейль из отсылок к «Волшебнику страны Оз» и наследию пятидесятых с Элвисом Пресли и Мэрилин Монро, с незабываемым дуэтом Лоры Дерн и Николаса Кейджа, неотразимого в своей знаменитой кожаной куртке.
Влияние. Глупо было бы ожидать от мастера жанровой деконструкции и образов, свободных от односложной интерпретации, традиционную мелодраму с хэппи-эндом. «Счастливый», залитый закатным солнцем финал «Диких сердцем» — легендарная серенада Ника Кейджа на капоте кадиллака, — гораздо неоднозначнее, чем нам того бы хотелось. Но невозможно переоценить ту нежность и веру во всепобеждающую любовь, которую мистер Линч вселил в нас этой прекрасной сценой.
«Шоссе в никуда», 1996
Саксофонист Фред Мэдисон (Билл Пуллман) ревнует свою жену, с которой живет в минималистичном и жутко неуютном доме. Зловещий улыбающийся человечек таращит глаза и говорит загадками. Взятые крупным планом губы Патриции Аркетт прижимаются к телефонной трубке. Фары автомобиля освещают трассу, поет Боуи. «Шоссе в никуда» состоит из образов, впечатавшихся в память. Сюжет закручивается, как лента Мебиуса. Пересказывать его не стоит. Ведь, как сказал главный герой: «Мне нравится запоминать вещи по-своему. Как я их запомню, и не обязательно так, как они произошли».
Влияние. Линч, всегда уклонявшийся от прямых самотрактовок, назвал этот жутковатый, гипнотический и полный превращений нуаровый триллер ни много ни мало — «психогенной фугой». В зацикленной форме картины можно усмотреть влияние на самого Кристофера Нолана. А в наиболее мистическом персонаже фильма — Таинственном Человеке — проскальзывают черты самого пугающего киногероя 2024 года, жуткого маньяка в исполнении Николаса Кейджа в «Собирателе душ»: та же демоническая сущность и выбеленное лицо.
«Малхолланд Драйв», 1999
Сияющая от счастья блондинка (Наоми Уоттс) приезжает Лос-Анджелес и встречает в доме своей тетушки затюканную брюнетку с амнезией. Девушки сходят на странный концерт в клубе «Силенсио», откроют синюю коробочку, а потом махнутся личностями. Только проживать они будут совсем другие судьбы.
«Малхолланд Драйв» — бесконечная головоломка, смысл которой не столько в ответах, сколько в вопросах. Их зрители задают (а режиссер только подначивает) с 2001 года, когда фильм впервые показали в Каннах.
Влияние. Самый голливудский триллер в карьере режиссера не зря разворачивается в Городе ангелов. Фильм передает саму суть кинематографа: это спасительная иллюзия, фабрика грез и способ пережить самые разрушительные эмоции. А уж тот, кто хоть раз увидел пугающую сцену в закусочной Winkies, никогда ее не забудет.
«Твин Пикс», 1990 — 2017
Обаятельный агент ФБР Дейл Купер (Кайл МакЛоклен), любитель кофе и вишневого пирога, приезжает в городок Твин Пикс, чтобы расследовать убийство девушки Лоры Палмер. К этому делу так или иначе имеют отношение все жители города, а также таинственные потусторонние силы.
Великий детективный сериал Линча и его соавтора Марка Фроста поиздевался над мыльными операми, изобразил портрет современной Америки и поднял телевидение на уровень большого искусства. Пожалуй, именно этому полностью авторскому шоу мы должны быть признательны за последовавший сериальный бум. Но и на фоне современного многосерийного изобилия «Твин Пикс» не кажется старомодным реликтом. По-прежнему от музыки Анджело Бадаламенти бегут мурашки, появление Боба вызывает ужас, а в воздухе до сих пор висит главный вопрос: кто убил Лору Палмер?
Влияние. Маленький сонный провинциальный городок, где шкафы ломятся от громыхающих скелетов, теперь встречается в каждом втором детективном и уж точно каждом первом мистическом сериале, от «Большой маленькой лжи» до «Очень странных дел». А из вселенной «Твин Пикса» выпорхнули совы, которые не то, чем кажутся, вышла любопытная дама с поленом, появился потусторонний Черный вигвам, не говоря уже о литрах «чертовски хорошего кофе», которое обожали и агент Купер, и сам Линч.
«Внутренняя империя», 2006
Молодая актриса Никки Грейс соглашается на съемки в новом фильме. В какой-то момент она так вживается в роль, что перестает различать грань между вымышленным и реальным. А вскоре узнает о том, что это же кино уже начинали снимать раньше, но съемки были прерваны из-за смерти актеров. Никки отчаянно пытается разобраться во всем этом, однако нереальность происходящего все глубже засасывает ее сознание.
Квинтэссенция линчевского творчества, самый абстрактный, самый трудный для восприятия и распутывания фильм режиссера (хотя после «Малхолланд Драйва» это казалось невозможным), тот самый тревожный сон при температуре 39 — «Внутренняя империя» стала последней полнометражной работой мастера. В ней сошлись все его излюбленные линии — от двойничества, абсурдизма и личностной деформации до красных занавесок и любимой Лоры Дерн в кадре.
Влияние. Трехчасовое полотно, снятое на непрофессиональную цифровую камеру как завещание всем и каждому: кино должно быть свободно от любых преград и рамок — технических, временных, смысловых. Каждый человек — своя «внутренняя империя». Но не каждый — Дэвид Линч. Не боявшийся быть радикальным, непонятым, неудобным. Чье кино гипнотизировало, оставляло в недоумении, заставляло приглядываться, прислушиваться и бесконечно гадать. И никогда не объяснявший смыслы своих фильмов, настаивая на том, что каждый зритель — творец своих собственных.
