Хроники ртути (2019)

«Хроники ртути» Саши Кулак и Бена Геза — настолько по духу и по манере исполнения американская картина, что совершенно не верится в её славянский след: Саша Кулак — молодая минчанка, учившаяся и работающая в Москве, а Бен Гез — в оригинале Вениамин Гез — петербуржец, живущий в США с раннего детства. Гез по образованию антрополог, изучавший изолированные сообщества, и изображённая в «Хрониках ртути» Новая Идрия, заброшенный шахтерский посёлок, жертва экологической и экономической катастроф, — классическое изолированное сообщество. Ещё какое изолированное, с населением-то в 2 человека!
Экспозиция фильма — панорамные съемки запустения, той калифорнийской глубинки, о которой мало что известно: Новая Идрия, посёлок-призрак, снискавший славу самого загрязненного места в США (раньше здесь добывали ртуть, используемую для получения золота), в которое можно попасть через Дьявольский каньон. Местечко кажется инфернально-зловещим ровно до того момента, как появляются главные герои, «вечно молодые и вечно пьяные», оживляющие мрачный безлюдный ландшафт своей неуёмной энергией и обаянием. Брата и сестру Кейт и Кемпа Вудс, за которыми любовно наблюдает доброжелательная и в то же время беспощадная камера, можно назвать красивым словом «дауншифтеры», можно — уничижительным термином «бичи» (бывшие интеллигентные люди), — это полностью на усмотрение наблюдающего и в зависимости от его личного отношения. Словно сошедшие со страниц книг Берроуза или Керуака, бывший учёный-минералог и бывшая скрипачка кажутся пожилыми, потрёпанными жизнью, сотканными из вредных привычек (словоохотливую, не закрывающую рот Кейт трезвой мы так и не увидим ни разу), и тем удивительнее будут в конце фильма фотографии героев в молодости — красавцев, будто сошедших с голливудских постеров 70-х. Полноправные герои фильма — многочисленные собаки и коты с кличками типа Гамлет, Полоний, Офелия, живущие в покосившемся доме Вудсов, спасающие героев от утреннего похмелья и составляющие как бы отдельную, побочную сюжетную линию.
Постепенно из полубессвязной нетрезвой болтовни Кейт и резонёрских замечаний Кемпа вырисовывается горечь американского «потерянного поколения», «лишних людей», сбежавших от реальности в придуманный мирок альтернативной «американской мечты», разочарованных и опустившихся, издевающихся над телекартинкой, глумящихся над политиками, но не теряющих веры в лучшее: «Наконец-то с завтрашнего дня не надо будет слушать херню, которую несёт Трамп», — щёлкает пультом Кейт, записывать монологи которой авторы фильма приехали аккурат в ночь президентских выборов. Когда хмурым похмельным утром выясняется, что слушать Трампа придется долго, героиня потрясает кулаком: «Откажусь от гражданства к чертям! Мой Президент — Летающий Макаронный Монстр!» Два бывших американских интеллигента с собаками и котами — это коллективный портрет не только умирающей американской глубинки, но и идеалистов – постоянных избирателей Демпартии, свято верящих в давно канувшие в Лету принципы. Битническая эстетика фильма, гармонирующая с героями, была понятна отнюдь не всем зрителям ММКФ, недоумевавшим, зачем полтора часа слушать полупьяное философствование, декламацию стихов («Мексиканцы — лучшие поэты на Земле. Пойми меня правильно, русский!») или критику фотографий Сьюзен Зонтаг, а потом увидеть белый титр на чёрном фоне «Кейт Вудс 1957 — 2017, Кемп Вудс — 1953 — 2018». У представителей американского потерянного поколения и жизнь не удалась, и уйти, как задумывается, не удастся — планировавшая умереть последней Кейт («чтобы не бросать Кемпа и собак») разбивается на машине годом раньше смерти брата. Классический фестивальный фильм «не для всех», одаривающий досидевших до конца удивительно тёплым послевкусием и сподвигающий на малоприятные, но необходимые размышления о бренности всего сущего.