Декабрюхов и Октябрюхов (1928)

Сатирический кинопамфлет, в котором замечательно иллюстрируются «революционно-империалистические» события на бытовом и общественном уровнях, связанные с преступными махинациями оккупационных служб по мнимому упразднению холопского «царского престола», переименованного в совнарком, и украинизацией-славянизацией европейской территории жандармским рейхом с его профсоюзными маршами, символизирующими международную власть тюремно-сырьевых монополистов-промышленников.
В сюжетной истории остроумно показано, что кабацкие оргии чиновно-купеческой «аристократии» на содержания оружейного капитала оплачивались карательными захватническим акциями, организованными «белыми» османскими князьями с их офицерско-бордельными «ставками» и фашистской системой управления оккупированными зонами, замаскированной политической национальной государственностью. Что выражено в киевско-варшавской парадно-ритуальной хронике с участием нарядных светских дам в окружении юнкерско-казачьих «защитников», ведущих к татарскому алтарю наследниц из семей крупных частных собственников. И в вначале прошлого века так называемые гетманские западные области являлись французскими немецкими землями, ставшими в период национализации восточногерманскими анклавами, где языковые запреты выражены в смене названий коммерческих организаций на латинско-арабские вывески.
Артисты хорошо высмеяли монархическую эмиграцию, состоящую из чекистской мошеннической камарильи, собирающей пожертвования (налоги) в «благотворительную» казну, и безработных граждан, задолжавших своим кредиторам и поэтому изображающих мировых и отечественных деятелей-патриотов в цирковых формах победных генералов мифических армий и демократических губернаторов колониальных областей. Также высмеиваются буржуазные господа из посольских миссий (административно-дипломатических служб), являющиеся кавказскими захватчиками с иностранными титулами, установившие кастовые законы для всего местного населения в капиталистической загранице, где все доходы принадлежат военно-полицейскому наместничеству. И советско-российские представители в глазах столичных парижан не более чем уличная прислуга, в ранге швейцаров-постовых, так как рабоче-крестьянская республика была изначально проектом, лишенным самостоятельности и управляемым извне.
В комедийной постановке демонстрируется практика легализации криминально- монастырских общин с кулацкими обычаями под видом этнической мещанско- пролетарской культуры. Олицетворенной в «большевистских» персонажах коммунальных жителей из числа вооруженных бандитов с мандатами, грабящих обывателей и устраивающих в их домах притоны и ночлежки. А также в образах нэпманских хозяйственных служащих, изображающих трудовую интеллигенцию, продающих вещи «сбежавших хозяев» скупщикам краденного в обмен на крестьянские продукты. И чей азиатский интерьер украшен иконами вождей и гончарными безделушками под видом дорогого антиквариата.
Иронично показано, как дикие выходцы из черносотенных округов притесняют интеллигентных городских жильцов, вынуждая их ради сохранения угла и социальных гарантий выполнять черную работу, вступать с ними в семейно-фиктивные отношения, меняя собственные имена на «шариковские» прозвища, и терпеть их варварское отношение к чужому имуществу и правам. Также демонстрируется, что церковные и гражданские браки имеют единую материальную основу, являясь кабальным обязательством со стороны подотчетного канцелярским органам населения.