Разомкнутый круг (2012)

Слезоточивая драма о страстной любви, горе и блюграссе.

Бородатый исполнитель блюграсса, ковбой фламандского происхождения Дидье (Йохан Хелденберг) с первого взгляда влюбляется в прекрасную татуировщицу Элизу (Вирле Батенс), живое утверждение собственного ремесла — все ее тело украшено рисунками и именами любимых. Элиза начинает петь в его бэнде, вскоре у них рождается дочь, они живут долго и счастливо, пока не выясняется, что дочь больна раком. Общее горе разделяет возлюбленных: Дидье уходит в глухую атеистическую ярость, а Элиза ищет спокойствия в вере в высшую силу и возможность перерождения.

Режиссер Феликс ван Гроенинген поставил «Разомкнутый круг» по пьесе Йохана Хелденберга и Мике Доббле, которые стали соавторами сценария, а Хелденберг сыграл главную роль. Постановщик рассказывает историю отношений Дидье и Элизы не в хронологическом порядке — перетасовывая сцены из трех временных периодов таким образом, что тональность фильма приобретает неожиданную насыщенность, и с таким изяществом монтирует фильм, что одна сцена органично поясняет другую и без особого надрыва. Нелинейная структура повествования перемежается хорошо снятыми и срежиссированными музыкальными номерами, где актеры поют сами, и, несмотря на то что это кантри, которое не всякому придется по душе, музыка пронзительна и задевает за живое. Музыка вообще становится неотъемлемым и уместным комментарием к отношениям главных героев, а также временным облегчением в чреде душещипательных сцен, которых не избежать, если в постановке замешан смертельно больной ребенок. Ван Гроенинген верно разыгрывает заведомо манипулятивную тему и в полной мере выжимает из чувствительного зрителя слезу.

Хелденберг играл Дидье в театральной постановке, а Баетенс пригласили для фильма — получилась влюбленная пара, чувства которой убедительны и вызывают сопереживание зрителя в горе и радости. И особо сопереживаешь даже не тогда, когда герои теряют самое дорогое для себя, а когда теряют друг друга и, под конец, себя. Последнюю треть фильм немного сбивается, и герои начинают действовать не как живые, а как прописанные — неуместно замешивается политика, а Дидье неправдоподобно яростно настаивает на своем атеизме, громогласно изобличая чужие религиозные иллюзии и не находя в себе чуткости поддержать ни свою умирающую дочь, ни Элизу. И это тем более смешно слышать от человека, живущего в Бельгии и трепетно пестующего свою иллюзию о том, что он ковбой на Диком Западе, играющий блюграсс на банджо.