Репетиция оркестра (1978)

Репетиция оркестра
Данная кинолента актуальна для нашего времени, которое характеризуется низким уровнем солидарности, отсутствием коллективной взаимопомощи в деле отстаивания социальных прав и свобод. Как бы выразились философы – происходит «атомизация» общества в период очередного наступления реакции и беспредельного господства капитала.
Фильм (самим режиссером названный «фильмиком», ибо был снят в рекордно короткие строки) – философская притча, сатирическая миниатюра, благодаря простому и, вместе с тем, метафоричному языку раскрывает более глубокое содержание: как целое в виде иерархии (само общество), скрепленное фальшивой связью ее звеньев, удерживаемых вместе благодаря принятым условностям (как писал один социолог – «давящей терпимостью»), духом казенщины и принуждения, оказывается в конце концов разорванным и вместо хрупкого, всем опостылевшего, но порядка мы получаем всеобщую анархию разрушения. Здесь дан «порочный круг», две противоположности, которые не только сходятся, но и питают друг друга: формализм и отчужденность общественных отношений, ложное и лицемерное равенство, переходят в бунт, в открытую «войну всех против всех». В своем тождестве эти мнимые противоположности наглядно демонстрируют как может функционировать современное общество, которое все более доказывает беспощадную логику «порочного круга». А для этого существует благодатная почва, то самое пресловутое «гражданское общество» — как общество частных собственников и частных интересов.
Здесь, также, есть еще один важный момент, хорошо прослеживаемый в фильме: чем больше реальность оказывается отчужденной, давящей и ужасающей, лишенной смысла, тем больше сознание данного субъекта замыкается в самом себе, уходит в пустую игру рефлексии, принимая различные позы: «поход в дураки», отречение от разума в пользу тупой, «немыслящей материи», бунт и «крестовый поход» против культуры и ее высоких образцов, голое отрицание и впадение в грубую архаику. Поддавленная некогда капиталистическим развитием энергия масс, не нашедшее свое воплощение – коллективное творчество, находят свой выход в самых примитивных, самых диких и иррациональных формах «чумного бунта». Это можно видеть в иносказательной форме в представленных образах. Один из героев фильма восклицает: «Надеть кольцо в нос и снова стать дикими». Другие ему вторят: «Долой культуру!».
Все это очень характерно для персонажей данного режиссера, которых условно можно отнести к «интеллигенции»: богемная или артистическая среда, интеллектуальны салоны, представители творческих профессий и академических кружков. Сам режиссер вращался в подобных кругах, а потому мог воплотить в своих картинах характерные для интеллигенции того времени типажи, ее общий психологический портрет и свойственное ей состояние духовного брожения и идейного банкротства, искусственной позы и напыщенного лицемерия. Очень точны слова режиссера о «стремлении вызвать представление о помпезном кораблекрушении: шелк, парча, хрусталь, низвергнутые в пучину порывом бури». Именно это лучше всего отражает главную идею создаваемых им картин.
Можно в этой связи вспомнить рафинированного интеллигента, любителя модернистского искусства и приверженца философии экзистенциализма — Штейнера из другого, но тем не менее близкого по общей теме фильма. Штейнер, в попытках сохранить свою исключительную индивидуальность, высокомерно возвышаясь над окружающим убожеством будто, по его словам, «готический шпиль», совершает страшное убийство, а потом и самоубийство, ибо оно — единственный реальный выход, т.к. только абсурд действия может положить конец абсурду существования.
То, что представленный фильм — это не просто отдельное явление, стоящее особняком, а напротив – явление общего порядка, может служить и сам социально-исторический фон, и многочисленная литература (от бульварных, популярных авторов вплоть до научных монографий), и, например, вышедшая практически в то же время советская картина режиссера Э. Рязанова «Гараж». Т.е., мы можем говорить об общей тенденции, но выраженной по-разному.
Фильм обнадеживает своим финалом. Царящая какофония прекращается, когда герои, до этого пораженные диким бунтом, радостью насилия и разрушения наконец осознают, к чему все это, собственно, привело. Для нас же современников – вопросы, затронутые в фильме, остаются открытыми, которые невозможно проигнорировать с помощью монтажа, обосновать плохой игрой актеров и списать на выдуманный сюжет, ведь все это есть сама жизнь.