У нас есть Папа! (2011)

Свежеизбранный папа римский обнаруживает, что на самом деле не желает такой чести. Несколько неровное выступление Нанни Моретти на близкую каждому итальянцу тему.

После смерти папы римского в Ватикане собирается конклав, который должен избрать нового понтифика, и в конечном итоге божественный жребий падает на кардинала Мелвилла — сомневающегося аутсайдера, неожиданно обошедшего всех решительных фаворитов. Но как только с балкона собора Святого Петра звучит заветное «У нас есть папа!», новоизбранный понтифик впадает в натуральную истерику, отказывается выходить к пастве и отправляется бродить по Ватиканскому дворцу. Сначала церковная братия надеялась разрулить двусмысленную ситуацию с помощью терапевта и психоаналитика (в исполнении самого Моретти) — не вышло. Последовавшая за этим попытка инкогнито вывести папу из Ватикана и показать другому специалисту по душевным травмам заканчивается бегством божественного избранника, которому надо разобраться в себе и в том, почему выбор Всевышнего пал на его, столь неподходящую, кандидатуру. Меж тем верующие ожидают в неведении, а запертый с конклавом психоаналитик организует среди кардиналов чемпионат по волейболу.

Надо отметить сразу — у избранного папы нет проблем с верой. На соответствующий вопрос атеиста-психоаналитика он отвечает без запинки. И в этом смысле Ватикану «взаправдашнему» волноваться совершенно не о чем: итальянский режиссер Моретти не позволяет себе практически никаких религиозных вольностей, отчего весь затеянный им фарс носит характер почти любовный.

Так, запертый в Ватиканском дворце конклав более всего напоминает летний лагерь, где психоаналитик берет на себя неожиданную роль пионервожатого. Намеченный, казалось бы, конфликт (светского с церковным, безбожия с религией, бессознательного с душой — у Моретти хватало пространства для маневра) так в итоге и не назревает. В свою очередь и Мелвилл, оставленный без присмотра, не то чтобы пускается во все тяжкие. Напротив, он вполне мирно примыкает к театральной труппе, меланхолично врет психологу, что и сам актер, а после столь же меланхолично признается в том, что когда-то провалил вступительные в театральный. И внезапно оказывается, что избранный папой человек не столько не хочет быть Папой, сколько вообще ничего не хочет. Тем временем, сам конклав не желает, да и просто не способен, поверить в то, что папа и Мелвилл — то есть статус и тот, кому этот статус был ими присвоен — все же не совсем одно и то же. Раз сделав свой выбор, кардиналы принимают его как единственно возможный и после следят за движением занавесок в папской опочивальне с таким трогательным замиранием, что их вера в божественную природу свершившегося не оставляет никаких сомнений. По иронии, занавесками в это время колышет специально назначенный гвардеец.

Тем временем сам фильм пусть и не совсем лишен центральной идеи, но все ж таки распадается на мизансцены — комические, когда дело касается конклава, и лирические, когда режиссер вдруг вспоминает о затерявшемся в городе понтифике. И в этом смысле финал настигает зрителя внезапным подзатыльником: всю дорогу невнятно бормотавший себе под нос, Моретти вдруг решает высказаться вслух. Но, кажется, его уже никто не слушает.