Чукотка 1943 года. На захолустном аэродроме бродят неприкаянно несколько десятков совсем еще юных пилотов. Время от времени буянит вечно пьяный и контуженый комендант Алексей Серебряков. Ушлый чукотский техник рассказывает анекдоты про чукч и налаживает советско-американские связи. Есть еще загадочная переводчица, не менее загадочная кухарка, красавец-капитан Даниил Страхов, вечно опасающийся политрук, бывший политзаключенный и даже поросенок Тарасик. Требуется минимум час, чтобы разобраться в сложных перипетиях их взаимоотношений.

Тут на аэродром по ленд-лизу пригоняют американские самолеты, которые наши пилоты должны перегнать на фронт. Американскими пилотами оказываются прекрасные девицы, пилоты, конечно, тут же выбирают из них «свою» и начинают танцевать фокстрот, брать у переводчицы уроки «американского языка», делать фотокарточки и привозить с большой земли розы. При этом весь этот флирт совершенно не нравится ни политруку (а вдруг измена Родине), ни коменданту (ему вообще мало что нравится).

Кстати, эпизоды с Серебряковым в роли коменданта – одни из лучших моментов фильма, равно как это одна из лучших ролей самого Серебрякова. Дивно хороша и Анастасия Немоляева.

При этом не стоит обманываться и думать, что «Перегон» – это мелодрама. Любовные истории пилотов так и остаются лишь намеками, как, в общем, и роман между комендантом и «тяжелой от него» кухаркой или переводчицей и капитаном. Зато здесь есть регулярные комедийные вставки, и философские беседы-притчи, а к концу фильм и вовсе превращается в классический детектив.

При этом, так или иначе, но у каждого героя, которых, повторимся, здесь с десяток, есть своя история, которую, правда, нужно еще уловить и додумать. Недосказанность и полутона – это, конечно, хорошо. Но во всем должна быть мера. В случае же с «Перегоном» в конце не покидает чувство удивления и недоумения – кроссворд, а не кино, право слово. Единственное, чего в «Перегоне» нет, так это, собственно, войны. Но этого от Рогожкина, после «Кукушки» и «Блокпоста», никто и не ждал.