«Олдбой» и поедание осьминога
До жути реалистичная сцена поедания живого осьминога — первое, что вспоминается при разговоре о южнокорейском «Олдбое». Во время съемок шокирующего эпизода режиссер Пак Чхан-ук не использовал компьютерную графику. Просто для того, чтобы сцена получилась идеально, актеру Чхве Мин Сику пришлось употребить в пищу четырех шевелящихся осьминогов. Отважный актер, хоть и посыпал свой вынужденный перекус солью, но глотал моллюсков, не дрогнув лицом. А перед каждым подходом вегетарианец и буддист Чхве Мин Сик произносил короткую молитву, к которой съемочная группа относилась со всей серьезностью. Сцена эта не рекомендуется слабонервным, но работает на сто процентов, ведь герой, вышедший из пятнадцатилетнего заточения, не просто хочет съесть что-нибудь живое, он жаждет впитать саму жизнь.
«Семь» и сцена с коробкой
Выдающийся триллер Дэвида Финчера подарил нам одного из самых жутких маньяков за всю историю кино: мягко стелющего и много о себе возомнившего Джона Доу в исполнении Кевина Спейси. Детективы (Морган Фриман и Брэд Питт) уже поймали этого убийцу, одержимого идеей наказать грешников, и почти выудили у него информацию о том, где тот спрятал тела последних двух жертв... Но главный крючок вонзается в горло зрителям в самом финале.
Чтобы не раскрывать интригу тем, кто еще не слышал истошный вопль Брэда Питта «Что в коробке?!», скажем лишь, что содержимое финальной посылки от маньяка поистине ужасно. Но именно этот душераздирающий финал превратил «Семь» из детективного триллера в философское высказывание о природе добра и зла.
«Драйв» и сцена в лифте
Певец неона Николас Виндинг Рефн для своего фильма «Драйв» придумал киногероя с красивым лицом Райана Гослинга и наградил его не только талантом гонщика, но и экзистенциальной тоской. Одна из самых выдающихся и доводящих до мурашек сцен в «Драйве» происходит в крохотном пространстве лифта. Герой Гослинга понимает, что может никогда больше не увидеть любимую (Кэри Маллиган), целует ее в замедленной съемке, а потом яростно наносит удары киллеру, проявляя тем самым свое истинное нутро. Эпизод работает на резком контрасте: за щемящим прощанием следует безумное насилие.
«Одержимость» и сцена репетиции
Девятнадцатилетний барабанщик Эндрю (Майлз Теллер) в напряженной музыкальной драме Дэмьена Шазелла так страстно и отчаянно жаждет стать великим музыкантом, что готов репетировать до потери сознания. А дирижер с замашками тирана (Дж.К. Симмонс) только и делает, что подзуживает и унижает парня. От его оскорбительных криков бегут мурашки по коже, но сильнее всего внутри все сжимается от безжалостного отношения Эндрю к самому себе — герой доводит себя до полного исступления и кровавых мозолей во время репетиций. Майлз Теллер, с пятнадцати лет играющий на барабанах, во время съемок «Одержимости» стирал пальцы так, что инструменты были окроплены его кровью.
«Остров проклятых» и сцена с детьми
Покрытый туманом остров, сумасшедший дом, опасные умалишенные — интригующий триллер Мартина Скорсезе похож на напряженную езду на американских горках. Леонардо ДиКаприо в роли федерального маршала представляется чуть ли не единственным здравомыслящим человеком в этом зловещем месте. Но на самом деле, все не так, как кажется, и шокирующая концовка картины, сшитой из мрачной атмосферы и загадок, до сих пор удивляет многих. А самый душераздирающий эпизод связан с героиней Мишель Уильямс, утопившей своих детей.
«Терминатор 2: Судный день» и сцена с рукой
Сколько раз ни смотри «Терминатора» (больше тридцати лет прошло с момента выхода культовой второй части!), все равно морщишься над моментом, в котором киборг стягивает с руки кожу, как перчатку. В этой сцене нет компьютерной графики: Джеймс Кэмерон предпочитал самодельные спецэффекты, и был тысячу раз прав. Та самая рука была сделана из мягкой пенорезины и в точности похожа на конечность Арнольда Шварценеггера. Мягкую часть насадили на металлический конструкт, предварительно покрыв искусственной кровью. А кусочек «кожи», который Арни отрезает, выкроили заранее и тщательно замазали специальной краской.
«127 часов» и еще одна рука
Простой парень и заядлый альпинист поехал в одиночку в горы и застрял в ущелье. Просидев без еды и воды 127 часов, он отрезал себе руку походным ножом и выбрался из ловушки. Эта поразительная история произошла на самом деле, героического скалолаза зовут Арон Ралстон. Режиссер Дэнни Бойл снял об этом случае напряженное камерное кино с Джеймсом Франко — о том, что истинную ценность жизни мы понимаем, когда подходим к самой грани. Эпизод с рукой показан во всех подробностях, и в этот момент лишь редкие зрители не отворачиваются от экрана. Жуткая сцена кажется такой реальной, что во время показов некоторые даже падали в обморок.
«Черный лебедь» и «превращение» в лебедя
Балерина (Натали Портман) из параноидального триллера Даррена Аронофски пробуется на обе главные роли в постановке «Лебединого озера» и становится буквально одержимой поисками совершенства. Появление в труппе талантливой новенькой (Мила Кунис) только усугубляет ее внутреннее напряжение. Доведенную до предела девушку преследуют галлюцинации. Балерина сомневается: что реально, а что лишь сюрпризы, которые преподносит ее воспаленный разум.
В «Черном лебеде» много сцен, натянутых, как струна. Но когда героиня вырывает из своей спины воображаемые перья, хочется просто отвернуться, бормоча «бррр». Чтобы подготовиться к роли, Натали Портман, знакомая с балетом с детства, занималась хореографией до восьми часов в день и питалась только листьями салата и миндалем. В общем, доводила себя почти так же, как ее героиня. Все было не зря: фильм ждал успех, а актриса получила заслуженный «Оскар».
«Выживший» и сцена с лошадью
В двух с половиной часовом полотне Алехандро Гонсалеса Иньярриту следопыт Хью Гласс (Леонардо ДиКаприо) чудом выживает после тяжелого ранения и отправляется на поиски человека, убившего его сына. Все, что ему придется пережить на своем пути, максимально приближено к реальности и раздражает зрительские рецепторы: как смотреть спокойно на рваные раны от медвежьих лап и их зашивание без анестезии? Апофеозом является ночевка героя ДиКаприо голышом в мертвой лошади с предварительно вынутыми из нее внутренностями. Путешественник не замерз, но смотреть на то, как он вылезает из лошадиного живота, почти физически мучительно. Некоторое облегчение наступает лишь от осознания того, что лошадь эта, к счастью, была искусственной.