Анастасия, мне сказали, что вы прилетели в Москву всего на пару дней. Где проводите остальное время?
— Большую часть времени сейчас нахожусь в Петербурге, там проходят съемки полнометражного фильма «Воздух» Алексея Германа-младшего. Я играю главную роль, летчицу. И пока это все, что я могу рассказать. Очень тяжелая роль, сложная.
Тогда расскажите о своей героине в новой комедии ТНТ «Патриот» (стартует с 10 марта, — прим. ред.).
Очень своенравная, честная в своих чувствах, проявлениях, резкая. Что называется, за словом в карман не полезет. Мне было интересно и очень волнительно играть такую роль, потому что Ленка совсем из другого теста, чем я.
Она такая резкая, потому что работает продавщицей, или, наоборот, работает продавщицей, потому что резкая?
— Представьте: простая девчонка, симпатичная, со всеми амбициями, целями, мечтами, живет где-то в глубинке, работает продавщицей, и единственное, чего ей хочется, – это просто вырваться оттуда, сбежать в Москву, да куда угодно. Как-то реализоваться в профессии, познакомиться с новыми людьми, выйти на другой уровень, потому что все это окружение сделало ее жестокой в некоторых проявлениях. Но это, как я для себя решила, скорее защита, дополнительный слой кожи, который может быть снят.
Что вам нравится в ней?
— Мне бы очень хотелось иметь такую подругу. Она честная. Если любит, то будет защищать свою любовь до конца. И так же наоборот: если не любит, испытывает антипатию, то не будет мелочиться. Для меня это интересно.
Создатели описывают сериал «Патриот» как «мега-актуальный». В чем, на ваш взгляд, его «мега-актуальность»?
— Там очень узнаваемые, на мой взгляд, сценки из быта. Очень хорошо написан сценарий, ты узнаешь в некоторых случаях себя и ситуации, которые могут с тобой случиться. В этом заключается комедия.
Что для вас было самым сложным в работе над «Патриотом»?
— Вообще вся моя работа была построена на преодолении, но режиссер (Николай Бурлак, – прим. ред.) очень хорошо ко мне относился, с вниманием, я влюбилась в него как в человека. Он всегда был уверен во всем, что происходит, у него всегда был какой-то план, и он его придерживался. (Смеется.) Я чувствовала защиту, уверенность в нем, поэтому было легко.
В чем заключалось преодоление?
— Например, в первый съемочный день мы снимали драку с Аленой (Савастовой, – прим. ред.). Я вообще со сценическим боем не очень дружу, и в институте всегда либо убегала от партнера, либо прогуливала эти занятия. Прямо во время дубля я кулаком попала Алене по губе. Мы не остановились, реакция была очень живой. Мы закончили сцену, и это был самый лучший дубль. Было очень страшно, но после этого я поняла, что страх – это такое фальшивое чувство, преграда ко всему хорошему. Это был очень полезный урок для меня.
А было что-то, чего вы никогда прежде не делали перед камерой?
До того, как в моей жизни случился «Патриот», я всегда думала, что я такая недотрога и неженка, никогда не разденусь, или что-то вроде того. Но нет, после «Патриота» я уже как-то призадумалась.
Вам приходилось раздеваться?
— Да, я очень зажималась, волновалась, была не уверена в себе, но режиссер, съемочная группа настолько нежно, понимающе ко мне отнеслись. Поэтому все произошло максимально не страшно – не так, как я себе воображала. Так что одна дверь в сознании уже открыта. Но какие-то еще остались. Посмотрим, что будет дальше.
А бабушка смотрит ваши работы? «Патриота» ей покажете?
— Да, наверное. Пока что я ей не показывала ничего. Если почувствую, что это того стоит, то покажу. У нее очень много своих дел. Не хочу лишний раз ее волновать.
В свое время из-за работы ваша бабушка уделяла вашей маме не столько внимания, сколько хотелось бы. А как много бабушки было в вашем детстве?
— Когда она родила мою маму (актрису Ксению Хаирову, – прим. ред.), она занималась профессией, была очень занята, поэтому, когда родилась я, она начала все это наверстывать. Практически все детство я жила с ней, большую часть времени. Она меня забирала на целое лето на дачу, способствовала тому, чтобы я занималась фортепиано, речью, балетом – всем, чем можно. Заложила во мне все необходимые актерские навыки.
Вы можете сказать, что выросли за кулисами?
— Да, я абсолютно точно театральный ребенок, который провел детство за кулисами, на съемочной площадке, в массовке. Бабушка Валя с детства мечтала о балетной карьере, ее это всегда завораживало, и поэтому она попыталась воплотить эту мечту за счет меня. Где-то в три года или даже чуть раньше меня отдали в балет, и дальше все пошло-поехало. Я поступила в Академию при Большом театре, выступала в Большом театре, а потом судьба просто меня оттуда вытянула и привела в актерство.
Вы помните свой первый выход на сцену или первое появление на экране?
— Прямо первый-первый выход я не помню. Но отчетливо помню, как танцевала партию Щелкунчика в балете «Щелкунчик» в Большом театре: я стою за кулисами, мне выходить секунд через десять, и я понимаю, что не могу. Тереблю занавес, рву его и не могу от него отойти: настолько страшно, ноги подкашиваются, язык немеет, пересыхает, вся бледная. Но когда я вышла, это ни с чем не могло сравниться – какая-то дикая эйфория после такого сильного страха.
В детстве устраивали родственникам импровизированные представления?
Было такое. На даче у бабушки собирались люди, садились, замолкали, а я пела, играла, танцевала. Но это очень быстро начало меня раздражать.
Почему?
— Честно говоря, сколько себя помню, я была немного аутсайдером. Мне было трудно общаться с ровесниками. Где бы я ни была, я всегда чувствовала себя немного «не в тусе». Не могла найти контакт, зажималась, стеснялась.
Качества, не свойственные актрисе. Как вам удалось это преодолеть?
— Не знаю. Сцена – это другое. После балетной академии, в девятом классе, в середине года я пришла в школу с актерским уклоном. И вот первое в моей жизни актерское мастерство, меня вызывает педагог: вот тебе этюд, делай. А я вообще не знаю, что это такое, что от меня хотят. Но когда я вышла, я почувствовала себя как рыба в воде. Все остальное было неважно.
Какие профессиональные советы давала вам бабушка?
Она мне как-то сказала: «Если ты идешь на пробы, никогда не влюбляйся в сценарий. Пришла, сделала, за тобой закрылась дверь – забудь. Утвердили – хорошо, не утвердили – еще лучше». Это отпечаталось у меня в голове. По этой схеме я сейчас существую, мне такая позиция очень помогает.
Ваша фамилия помогала вам при поступлении? Как к вам относились студенты, преподаватели?
— Наверное, можно сказать, что моя фамилия поначалу мешала, когда я поступала, была никем, нигде, ни про что. Некоторые ребята, и это в порядке вещей, думали, что я блатная, но это ожидаемо. Приходилось доказывать, что я на своем месте, что я – не моя фамилия, что в принципе фамилия не определяет меня как личность. Потом, по истечении времени, все встало на свои места, и я просто закрыла для себя этот вопрос.
Что для вас значит фамилия Талызина?
— Знаете, когда я попадаю на съемочную площадку, группа только на вторую-третью неделю узнает, что моя бабушка – Валентина Талызина. Люди даже не задумываются об этом. Это так приятно, и как раз в эти моменты я понимаю, что это просто фамилия. Я люблю ее, это уважение, это гордость, но не больше. Это не крест, это не тень. Все зависит от того, как ты внутренне к этому относишься. Если будешь воспринимать это как то, что тебе мешает, оно будет мешать.
Вам приходилось работать с мамой или бабушкой?
— У меня был очень трудный подростковый период, мне было лет 15-16, мы с бабушкой ездили за границу, в русские дома, и делали что-то вроде поэтических вечеров. Поначалу она со мной занималась, помогала, но в последний наш выезд я встала в позу, настояла на собственной программе, со всем была не согласна, отказалась слушать ее совета.
Закончилось все это тем, что я вышла на сцену и забыла все. Подошла к микрофону, начинаю что-то говорить и понимаю, что ничего не помню, белый лист. Я просто развернулась и ушла. После этого я сказала себе, что больше не буду выступать с Валей, потому что эта ответственность делает меня уязвимой.
Был такой момент, что вы открыли для себя бабушку с другой стороны, работая вместе с ней, и вам это не понравилось?
— Она дикий профессионал, фанатка своего дела, и я всегда этим восхищалась. Для меня это жутко уважительное качество, потому что я совершенно не такая. Я ленивая, очень нерасторопная, медленная, мне нужно больше времени, пространства, понять себя. Она не такая. Она видит цель и идет к ней. И когда ты существуешь на одной сцене, в одном кадре с родным человеком, ты не чувствуешь ответственность только за себя. Ты чувствуешь, что ты не сама по себе, ты еще с кем-то, и это может мешать.
Что еще вас восхищает в бабушке?
— Доброта. У нее непростой характер, местами очень твердый, жестокий, но справедливый. И при этом она может совершенно незнакомому человеку вдруг помочь – деньгами, одеждой, продуктами, еще чем-то. И это совершенно не связанные поступки с ее стороны, не ожидаемые. Это вызывает восторг в моем сердце.
Вам говорят, что вы на нее похожи?
— Наверное, чаще всего она мне это говорит. (Смеется.) Может быть, она смотрит на меня и узнает себя. Она мне как-то сказала, что во мне проскальзывают какие-то ее черты характера, но я пока не разобралась, какие именно.
Вы смотрите фильмы с участием своей бабушки?
— Да, конечно. И это очень странно.
С тобой на кухне сидит человек, который наливает тебе чай, рассказывает анекдоты, а потом на экране ты видишь совершенно другую личность, которая практически никак не соприкасается с ней настоящей, — это вызывает восхищение, завораживает. Эта магия, перевоплощение — то, что, наверное, меня больше всего привлекло в этой профессии.
Какие у вас любимые бабушкины работы?
— Я люблю «Зигзаг удачи». Но самая моя любимая картина – это «Непрофессионалы» Бодрова. Она там совсем другая: сдержанная, отстраненная. Потрясающая ее работа. Наверное, именно эта картина поразила меня больше всего, повлияла на мой выбор профессии. А в кино меня привела, скорее, мама. Помню, она снималась в «Институте благородных девиц», я приехала туда на съемку, и мне нужно было просто пройти мимо и сказать: «Здравствуйте, тетя Таня». Мне это очень понравилось, я чувствовала такую ответственность. В моем детском сознании был какой-то фейерверк, потому что мы с мамой играли в то, что мы друг друга не знаем, – и это просто сносило мне башню. (Смеется.)
Беседовала Анна Гоголь
Читайте также другие интервью с внуками легендарных артистов:
