Вас оказалось нелегко поймать!
— Сейчас такой плотный период: 20 с лишним спектаклей, гастроли, съемки, репетиции... Как-то бывает то густо, то пусто. Сейчас вот так густо-густо-густо. Еще и болела долго, но все это на ногах переносила.
В каких проектах сейчас заняты?
— Мы сейчас закончили блок «Ворониных», на два месяца уходим в тишину. Отдохнем и летом с новой обоймой снимать новый блок. Параллельно идут пробы в другие проекты, но в основном, конечно, сейчас больше театра, и я получаю от этого колоссальное удовольствие, потому что общение с живым зрителем не сравнить с кино. С нового года я в Театре «Школа современной пьесы». Мы выпустили спектакль «Город», на его репетициях я умудрилась получить травму — упала в яму в темноте. Слава богу, обошлось без перелома.
Вы снимаетесь в «Ворониных» уже 10 лет. За это время сроднились со всеми?
— Да, причем сроднились не только с актерским составом, но и со всей съемочной группой. Мы как большая семья: знаем проблемы друг друга, помогаем какими-то советами, делимся переживаниями. Мы вчера смеялись: господи, сколько же детей «на площадке» родилось! Посчитали, что за десять лет родилось около 30 детей: у Жигалкина (режиссер сериала Александр Жигалкин, — прим. ред.) двое детей, у меня один, у Егора (актер Георгий Дронов, — прим. ред.) двое… Боже мой, какой у нас плодотворный проект, за десять лет мы сделали много доброго и прекрасного! (Смеется).
Нет ощущения, что вы надоели друг другу?
— Мы успеваем отдохнуть, а если и надоедаем друг другу, то просто расходимся — у нас же у каждого есть своя комната.
Иногда приходишь в таком настроении: ужасно все раздражает и бесит. И это именно тот проект, когда ты можешь сказать: «Дронов, ты меня бесишь!» – «Волкова, аналогично». – «Ну, пойдем работать?» – «Пойдем!»
У нас это все как-то по-доброму. Если кому-то что-то не нравится — мы всегда все говорим в лицо. А есть и свои шутки: где-то с колкостями, где-то пошловатые — мы можем себе это позволить, потому что мы действительно семья.
Вы проводите время вместе вне съемочной площадки или закончили — и разбежались?
— Мы иногда можем поехать поужинать — просто посидеть поговорить не о работе. Был момент, когда мы с Анной Васильевной (Фроловцевой, актрисой сериала «Воронины», — прим. ред.) и с ее внучками ездили отдыхать вместе. Конечно же, когда съемки заканчиваются, все куда-то разбегаются, у всех свои проблемы. Но если нам что-то нужно, можем в любой момент друг другу позвонить. На дни рождения ходим, в театры, а с Егором и с Юлькой Куварзиной мы играем в одном спектакле. Все равно так или иначе пересекаемся. Обычно у нас 12-часовая смена, с восьми до восьми, но чаще мы заканчиваем раньше. И вот однажды мы закончили в два часа дня и решили: а давайте пойдем в кино. И мы тихонько, как нашкодившие дети, пошли в кино.
Вы похожи на свою героиню Веру Воронину?
Только внешне. Внутренне — нет. Для меня, особенно поначалу, играть ее было очень непросто: я такой более резкий и решительный человек, я не буду сюсюкать, два-три раза повторять. Но сейчас я могу и раз повторить, и два, и три, и четыре, а потом все равно самой пойти и все сделать.
У Веры, конечно, колоссальное терпение, и то в последних сериях она уже «сдает». Так подумать: четверо детей, муж, родители по соседству. Я бы сказала: на фиг, съезжаю! С другой стороны, может, потому они и счастливы, что не сбегают от своих проблем. Они же в каждой серии решают какую-то проблему и закрывают ее. Это такое пособие семейное жизни, как жить вместе и не рассориться окончательно.
А как бы вы описали вашу героиню из фильма «Короткие волны»?
— Вот она, наверное, более решительная. Женщина, которая принимает решения сама. Вообще это история про то, что в отношениях всегда нужна какая-то изюминка. Со временем все как-то замыливается, бытовуха все съедает. И если мы хотим сохранить отношения, то и мужчинам, и женщинам надо как-то себя перебарывать. И ревность тоже нужна. Как только из отношений пропадает ревность, они погибают — можно сразу расходиться и не тратить ничье время. Я рада, что все новеллы в фильме заканчиваются хорошо, и наша, в частности.
Как вам работалось с Павлом Баршаком?
— Прекрасно! Мне вообще везет на партнеров, на режиссеров, на команду. Может, это я такой неконфликтный человек, или просто мне реально везет. Легко, свободно — пришли, отрепетировали, поработали, посмеялись. Жалко только, что после мы не пересекались, только приветы передавали через общих знакомых.
В фильме есть довольно откровенная сцена, когда вы в нижнем белье появляетесь на пороге квартиры. Хочется отметить, что вы в прекрасной форме!
— Ну, у моей партнерши по фильму была более откровенная сцена. (Смеется.)
Для меня вообще эти моменты очень тяжелы. Я чувствую себя очень не комфортно. Мне кажется, в таких сценах надо чувствовать себя уверенно, а мне так неудобно, все время хочется прикрыться, а когда еще куча народа вокруг…
Миша (режиссер фильма Михаил Довженко, — прим. ред.) мне просто сказал: «Приходишь, скидываешь плащ…». Я говорю: «Пожалуйста, только не плащ». Я все время просила: а можно вот так вот закрыть, а тут еще… Он еще хотел, чтобы в сцене, где я переодеваюсь в туалете, я перед камерой раздевалась и одевалась. Я сразу сказала: бери дублершу, что угодно, но я не смогу. Максимум — могу снять футболку и остаться в нижнем белье, и то не в трусах. Не знаю, почему. Я в себе не уверена. Мне очень тяжело на пляже, когда все вокруг ходят в купальниках, а я лежу на шезлонге и думаю: какое идеальное тело у девушки, вот везет же ей! Даже на фитнес когда прихожу, до бассейна иду в полотенце. Что поделать, это мои внутренние комплексы.
В «Коротких волнах» снимается также другая Екатерина Волкова...
— Да, мы с Катей так и не пересекались, у нас разные новеллы. Ну, у Кати такое восприятие… Она не здоровается. Так получилось, что мы с ней встретились один раз на красной дорожке ММКФ в позапрошлом году. Шла она, потом я, а журналисты попросили нас вместе сфотографироваться, но она сделала вид, что ничего не видит, не слышит, и просто ушла. Это ее право, хотя я не понимаю, почему, я ее ничем не обижала. Мне даже было бы интересно поработать вместе.
Вас часто путают?
— Часто. На пробы часто вызывают меня, хотя должны были ее.
Был момент, когда Катя была лысая. Меня вызывают, я прихожу, а мне говорят: «Нет, это не вы». Я говорю: «А кто вам нужен?» – «У вас парик или волосы?» – «Волосы. Может, вам нужна другая Екатерина?» – «Нам нужна лысая». – «Я тоже могу быть лысой, вы мне скажите, какая вам нужна».
Потом вызвали на проект, сценарий потрясающий, и я смотрю, что снимают ребята мои знакомые. Я звоню и спрашиваю: меня сейчас вызвали к вам на пробы, надо мне ехать или нет. Я понимаю, что роль шикарная, но не моя, ну вот не вызовут они меня на это. Мне перезвонили, сказали, что не я нужна была.
Конечно, мы с Катей абсолютно разные. И делить нам какие-то роли нет никакого смысла и опасения. У нее своя история, у меня своя.
То есть вы не считаете ее своей конкуренткой?
— Не-а. Я вообще не считаю кого-то чьими-то конкурентами. Наша профессия жесткая, это да. Но кому что суждено, у того то и будет. Как ты через голову ни прыгай. Хочется многого, но не складывается так, как хочется. Кому-то все на блюдечке с голубой каемочкой, а кто-то добивается. Я безумно благодарный и счастливый человек, бога гневить нельзя, у меня есть работа, спектакли, есть много того, чего нет у других, но просто как нормальный человек я хочу чего-то большего, хочу идти дальше.
В конце 2018 года в интервью Вячеславу Манучарову вы сказали, что «Воронины» поставили на вас клеймо, из-за которого вас никуда не приглашают. Эта ситуация как-то изменилась за прошедшие месяцы?
— Скажу честно, что за этот период я снялась в одном пилоте для нашего родного канала СТС — они, видимо, меня услышали. Но мы не знаем пока, перерастет ли это в проект.
Но правда, «Воронины» сыграли, на мой взгляд, злую шутку: они дали популярность, дали узнаваемость и по-хорошему должны были дать востребованность, но на нас реально клеймо.
Хотя вот я играю роль мамы. В любом проекте есть роль мамы! Доброй, злой, честной, бизнесвумен, домохозяйки — любой. Нет пока продюсера, который пробил бы эту брешь, взял бы на себя эту ответственность. Но все-таки потихоньку уже хотя бы вызывают на пробы. До этого ничего не было, был только театр. Я безумно счастлива, потому что сцена — это сцена, я ее не променяю ни на что, но все равно хочется и другого, честно скажу.
А чего хочется?
— Полного метра, это прямо мечта. И военную картину. Мне нравится тот период, эпоха. Конечно, она тяжелая, но если бы была возможность выбора, я бы даже не задумывалась, даже бесплатно пошла бы. Понятно, что мы все работаем за деньги, как ни крути, но есть проекты, куда ты идешь на роль, на команду.
Кого бы вы хотели сыграть?
Я голодная до образов. Но безумно хотела бы сыграть такую героиню, как у Вивьен Ли в «Унесенных ветром». Очень хотела бы Екатерину, но место уже занято. Я сильный человек — наверное, я не смогла бы играть таких несчастных, обездоленных, просто нутро не мое.
Хотя если перестроиться, то все это тоже могу. Все равно хочется сыграть какую-то сильную женщину со своей историей. Было бы здорово усидеть на двух стульях и сыграть какую-нибудь разведчицу — причем и с нашей, и с немецкой стороны. (Смеется.)
А с кем из режиссеров хотели бы поработать?
— Ой, такого нет. Я мало с кем работала. Конечно, хотелось бы с мэтрами, которые тебя научат. С Никитой Сергеевичем, например. Наслышана много от коллег по Театру киноактера: нас всех оттуда уволили, а девчонки пошли к Михалкову в Академию учиться. Говорят, он приходит редко, но когда приходит, настолько четко ставит задачу, что ты все прекрасно понимаешь. Или он отсмотрит материал и говорит: «Фигня! А теперь начинаем работать». Ребята на этот материал полгода потратили, а до выпуска два дня. И он с ними сидит день, ночь. Хочется попасть в руки к мастерам, у которых можно учиться, учиться и учиться.
Есть что-то или кто-то, кого вы точно никогда не станете играть?
— Я никогда не разденусь полностью. Никогда не говори «никогда», конечно, но я не видела еще ни одну откровенную сцену в нашем кино, снятую настолько красиво, чтобы не было вопросов, зачем она нужна.
Два года назад у вас был телевизионный проект — шоу «Мистер и миссис Z», которое вы вели с супругом Андреем Карповым. Как вам работалось вместе?
Сложно! Никогда в жизни больше не буду работать с ним, это невозможно. Это тот момент, когда сталкиваются наши видения. У нас доходило до скандалов, мы ругались, мирились, я кричала: «Не буду в кадре стоять!» Я поняла, что работать вместе — нет, это тяжело.
Так же, как в «Танцах со звездами». У нас же был момент, когда мы один номер танцевали вместе. Это была неделя ада. Со своим партнером я танцевала, я могла все, встаю в пару с Андреем: нет, ты тупая, ты не понимаешь, куда ты ногу повела… Я говорю: «Ты мне пошагово объясни, как ты объясняешь другим». Еще и когда оператор лез камерой прямо в лицо, я говорила: «Уйди!» (Смеется.) Не представляю, как мужья с женами вместе работают, мы оба слишком вспыльчивые.
А с дочерью Лизой хотели бы поработать?
— У нее сейчас такой период, когда она хочет все это попробовать, но быстро устает, как любой ребенок, переключается. Мы снимали рекламу вместе, ей сначала хотелось, а потом она уже: «Опять дубль? Я не хочу!» А я такой человек: если уж ты взялась что-то делать — значит, надо. У нее сейчас так в спорте. В спорте она добивается, потому что у нее есть стремление, она знает, чего хочет. А съемки для нее сейчас как игра. А я же понимаю, что буду нести за нее ответственность, это же мой ребенок.
Нас приглашали пару раз на пробы в кино, ей это нравится, она учит легко, камер не боится. Вот проект «Лед 2» сейчас был, ее позвали на пробы, но взяли в итоге другую девочку — наверное, ту, которая больше снималась. Я Лизе сразу сказала: очень много людей, настраиваться на то, что возьмут именно тебя, не надо.
Как вы относитесь к идее, что она пойдет по вашим стопам?
— Не очень. Профессия зависимая. По мне, так пускай она получит нормальное образование, которое обеспечит ей стабильную независимую жизнь, что в наше время необходимо. А дальше пусть пробует, что хочет. Препятствовать не буду, но и уговаривать я ее тоже не собираюсь.
У вас есть четкий план на ближайшие 5-10 лет?
— Ох, ты… Ну знаете, мы предполагаем, а бог располагает, как обычно. Мое видение — это работа, это съемки, это спектакли, полноценная нормальная актерская жизнь, новые роли. Что будет дальше — я не знаю. Но я настроена только на положительное, только на позитивное, на полные метры, на новые сериалы, новые проекты. Я открыта ко всему. Главное, чтобы все были живы и здоровы. Ни за какие деньги здоровье ты не купишь.
Беседовала Анна Гоголь
