На экраны вышла лента «Фантастические твари и где они обитают», в основу которой легли события, предшествовавшие истории о Гарри Поттере. Фильм, в котором Джоан Роулинг впервые выступает в качестве сценариста, станет первым в новой пенталогии. Место юного волшебника в картине занимает незадачливый ученый-магозоолог волшебного мира Ньют Саламандер, из безразмерного чемодана которого случайно сбегают несколько собранных им по всему свету фантастических животных. Появление трогательных, но совсем не безобидных тварей на улицах Нью-Йорка середины 20-х грозит разоблачением всему волшебному сообществу и, как следствие, мировой катастрофой. В своем интервью исполнитель роли Ньюта Эдди Редмэйн рассказал о своем детском увлечении магией, работе с Роулинг и о тварях — фантастических и реальных.
Эдди, говорят, вы еще в юности пробовались на роль в фильме о Гарри Поттере, теперь можно сказать, что мечта осуществилась?
— Если честно, то в детстве я был просто помешан на магии. В центре Лондона в подземных лабиринтах под железнодорожной станцией Чаринг-Кросс есть совершенно сказочный магазин, называется «Дейвенпортс». По атмосфере он очень напоминает фильмы о Гарри Поттере — даже само место какое-то таинственное, почти нереальное. Продается в магазине все, что связано с магией, и я очень любил туда захаживать. И еще я ездил к бабушке в Шотландию, и там мы тоже постоянно были в поиске таких вот «сказочных» мест. Поэтому, когда я получил роль Ньюта Саламандера, моя 95-летняя бабушка была просто счастлива. Она сказала, что всегда знала, что рано или поздно мне придется сыграть волшебника. Так что по части магии подготовка у меня была достаточно серьезная. И потом, будучи студентом, еще до того, как я серьезно начал заниматься актерством, я пробовался на роль юного Волан-де-Морта, и это, конечно, был полный провал. Подходящего актера искали чуть ли не по всей Англии, на кастинге присутствовал, по-моему, седьмой ассистент режиссера. Не успел я и двух строчек прочитать, как меня уже попросили остановиться. Видимо, тогда мой час просто еще не настал. Как вы теперь видите, когда я научился достаточно сносно играть, все прошло намного лучше.
Режиссер Дэвид Йейтс говорил, что вы очень ревностно относитесь к деталям, профессор Хокинг у вас получился особенно реалистично. Над образом Ньюта Саламандера вы так же тщательно работали?
— Ну все-таки во «Вселенной Стивена Хокинга» мне пришлось играть человека, больного амиотрофическим склерозом, а это, знаете, не шутка. Но вообще я очень люблю сам процесс подготовки к роли, я бы сказал, что это моя любимая составляющая актерской профессии. Ирония заключается в том, что обычно 99% всей работы оказываются бесполезной тратой времени. Что касается этой роли, то самую ценную и исчерпывающую информацию о своем персонаже я получил от Джоан Роулинг. Но также, чтобы более уверенно обращаться с моими волшебными подопечными, по просьбе режиссера я проехался по национальным заповедникам, где встретился с людьми, которые изучают повадки различных животных. От них я узнал много очень специфических вещей, только малая часть из которых потом пригодилась. Например, вы знали, что если носорога 15 минут гладить чуть ниже коленки, то он успокаивается и обычно ложится? Не совсем понятно, зачем нужна эта информация, если только вы не собираетесь отдельный фильм про это снимать. А помогли на самом деле куклы — с кукольниками мы репетировали достаточно долго. Я вообще не очень дружу с хромакеем, мне необходимо что-то видеть перед собой, чтобы представлять персонажа, с которым я общаюсь.
Иногда это была просто маленькая кукла, а иногда огромная конструкция, какие использовали на съемках фильма «Боевой конь». Ну а в случае с лечуркой (это что-то среднее между растением и насекомым) — на репетициях он существовал только в моем воображении. Я иногда в метро ловил себя на том, что с ним разговариваю, понимал это, только когда люди на меня уже начинали пялиться.
Так вы по-прежнему в метро разъезжаете?
— В основном да. А как еще по Лондону передвигаться? Особенно в час пик. На машине получится в несколько раз дольше. Еще на велосипеде люблю кататься, но мой недавно украли — прямо перед домом. Обидно очень!
Вернемся все-таки к фильму. Наверное, быть в некотором смысле новым Гарри Поттером — большая ответственность. Нужно же было создать совершенно новый образ.
— Если честно, мы не очень сильно отталкивались от фильмов о Гарри Поттере, потому что идея фильма совсем другая, и мой персонаж тоже сильно отличается от Гарри Поттера. Ньют Саламандер, конечно, такой же аутсайдер, собственно, как и вся четверка главных персонажей. И чем мне особенно нравится мой персонаж — это тем, что он не пытается казаться героем, в нем вообще мало героического, он просто очень увлеченный и преданный своему делу человек. Встреча с другими героями фильма помогает ему проявить себя в новом качестве, можно сказать, они все друг у друга чему-то учатся.
Ну а как вам перспектива играть Ньюта еще в четырех сиквелах? Не боитесь, что придется отказываться от других, может быть, не менее интересных ролей?
— Пока зритель не увидит фильма, мне кажется, рано об этом думать. Сценарий мне нравится еще и тем, что он самодостаточен и не похож на историю, требующую какого-то продолжения, и, думаю, будет интересен не только поклонникам Гарри Поттера. С другой стороны, сниматься в фильмах подобного масштаба — мечта любого актера. Джоан Роулинг — одна из величайших писателей XX–XXI веков, и работать с ней — большая привилегия.
Много ли у вас с Ньютом общего?
— Ну разве что только веснушки и рыжеватые волосы. Мне даже нравится то, что мы такие разные. Я обычно по поводу всего волнуюсь — кстати, в этом я весь в бабушку. Одна из моих любимых строчек в фильме, это когда Ньют говорит Якобу: «Волнуясь, ты страдаешь дважды». В этом смысле мне хотелось бы у него поучиться. Мне кажется, зрителю оттого так близки придуманные Роулинг персонажи, что почти все они отвергнуты обществом, а уязвимым рано или поздно чувствует себя каждый, даже самый на первый взгляд высокомерный и самоуверенный человек.
А вы о чем больше всего волнуетесь?
— На съемочной площадке — о том, что сцена может не получиться. С театром намного проще: одну и ту же роль ты играешь в течение, скажем, полугода, и по крайней мере есть надежда, что со временем ты поймешь, как нужно играть. В кино на сцену у тебя в лучшем случае есть только один день, и ты стараешься выложиться по полной. Потому что нет ничего более досадного, чем потом по дороге домой думать: «Надо было сделать по-другому» — и потом еще ждать семь месяцев, чтобы увидеть свои ошибки на экране.
Насколько Йейтс прислушивается к актерам? Вы сами приходили на съемочную площадку с какими-нибудь предложениями?
— Например, когда Якоба кусает горегубка, а Ньют готовит ему противоядие — сначала предполагалось, что это будет просто таблетка, но мне показалось, что будет более логично, если Ньют использует лекарственные растения, ведь именно ими пользуются зоологи в естественных условиях. Дэвид — прекрасный режиссер, он всегда выслушивает чужое мнение, и самая лучшая идея, чья бы она ни была, побеждает.
Раз уж вы снова заговорили о животных, кто ваш любимец?
— Наверное, лечурка по имени Пикетт, это что-то среднее между растением и насекомым, просто люблю его, хотя к нему и нужен особый подход. Еще мне нравится нюхль, правда, я не рекомендовал бы вам приносить его к себе домой — стащит все блестящие предметы, которые плохо лежат.
Пройдите тест: насколько хорошо вы знакомы с фантастическими тварями?
Чем именно Пикетт вам так полюбился?
— Это очень преданное и трогательное существо, ему необходимо кого-то любить. Нюхль — наоборот, будет снисходительно принимать вашу любовь, в этом он больше похож на кошку.
Какими бы симпатичными ни были волшебные существа, это все же аллегория. Кого же они олицетворяют в реальной жизни?
— Я бы сказал, что они отражают наше отношение к природе. Джоан Роулинг еще и потому гениальна, что ей удается легко и образно выражать глобальные явления. В данном случае, например, это угнетение и сегрегация — очень актуальные проблемы нашего времени, а магия в этой истории олицетворяет наш страх перед чем-то неизвестным.
Ваш персонаж в фильме борется с известным и неизвестным ему злом с помощью волшебной палочки. А вы что почувствовали, когда в первый раз взяли ее в руки?
— Мне как раз есть что об этом сказать. Это случилось на пробах, я взял в руки палочку — тут, казалось бы, настало самое время пробудиться тому восторженному, помешанному на магии мальчишке, которым я был в восемь лет, — но, к моему ужасу, этого не произошло, так что я полностью растерялся.
И не один я, видимо, был такой, потому что всех нас, актеров, отправили в специальную школу Александра Рейнольдса, который учил нас с помощью волшебной палочки передвигать предметы. Ну то есть передвигались они в основном в нашем воображении, ну и, конечно, мы смотрели отрывки фильмов о Гарри Поттере и перенимали опыт у своих коллег.
Эдди, вы только что вернулись из отпуска, взятого вами после рождения дочки. Какой из вас получился отец? Наверное, теперь чаще будете стараться делать перерывы в работе?
— Это были несколько незабываемых месяцев, первый такой длинный отпуск после нескольких лет интенсивной работы. Айрис родилась вскоре после того, как закончились съемки «Девушки из Дании», и мы отправились путешествовать. И да — как отец я стараюсь активно участвовать во всем. Вчера мы прилетели из Нью-Йорка — когда оказываешься с грудным ребенком в замкнутом помещении, чувствуешь себя не очень комфортно, она ведь не просто плачет, она кричит во весь голос. На самом деле все оказалось не так страшно, летели мы почти всем актерским составом, наша Айрис оказалась в центре внимания — все хотели подержать ее на руках, Эзра (актер Эзра Миллер. — Прим. ред.) развлекал ее как мог. Такое было ощущение, что у нашей малышки появилась большая новая семья. Мы с женой Ханной переглянулись: «Хэй, жизнь прекрасна!»
