Роберт Редфорд: «Мне предлагали миллион за ночь»

«Спешу сообщить, что в свои 76 лет я полон энергии и продолжаю ловить восхищенные женские взгляды. Чего и желаю всем остальным мужчинам», — радостно сообщил корреспонденту «7Д» легендарный актер и режиссер
Роберт Редфорд
Роберт Редфорд
Роберт Редфорд и Миа Ферроу в фильме «Великий Гэтсби»
Роберт Редфорд и Деми Мур в фильме «Непристойное предложение»
7фотографий

— Мистер Редфорд, в одном из своих недавних интервью вы сказали, что устали быть легендой мирового кинематографа. Неужели хотите оставить любимое дело и уйти на покой?

— Да боже упаси! (Смеется.) Ни о чем таком я даже и не думал: пока дышу, буду работать. Но мне становится не по себе, когда я слышу глупейшее сочетание «Редфорд — легенда». Все легенды связаны с далеким прошлым, а я пока живу настоящим. Зачем смотреть в зеркало заднего вида, когда впереди пустая широкая дорога, которая будоражит своей неизвестностью. В прошлом году я, как режиссер, снял триллер «Грязные игры» — детективную историю о журналисте, распутывающем преступление 30-летней давности. Передал, можно сказать, себе привет — этот сюжет перекликается с давним фильмом «Вся президентская рать» об Уотергейте, где у меня была главная роль. Так что я пока в пути: у меня еще много идей и хитрых планов. Знаете, как-то в Лондоне я подслушал очень симпатичный, на мой взгляд, диалог. Мужчина и женщина лет пятидесяти, заметив меня, посмотрели как на привидение, переглянулись и быстро удалились, оглядываясь. А спустя полчаса я снова увидел эту парочку: они шли впереди и оживленно разговаривали. Я приблизился потихоньку и услышал примерно следующее: «Нет, я не сошел с ума, это точно он!» — «А я тебе говорю, что Редфорд давно умер: я читала сообщение о его смерти в газете лет десять тому назад. Лучше выброси телевизор, пока ты окончательно не свихнулся на своем кино».

— И вы не открыли им правду?

— Нет, конечно. Зачем пугать людей призраками? (Улыбается.) Но, признаюсь, соблазн был велик: так хотелось узнать название газеты с моим «некрологом». Такова уж актерская доля: то похоронят, то воскресят, то женят на туземке. (Смеется.) Знаете, мой дед всегда недолюбливал актеров, а когда узнал, какую профессию выбрал его внук, и вовсе разгневался: «Ты пополнишь ряды никчемных фигляров без царя в голове. Будешь приходить на ужин в приличные дома, если, конечно, тебя вообще туда пустят, а после твоего ухода хозяева будут проверять, на месте ли столовое серебро!» Отец к актерам относился терпимее, но у него была своя фишка. Зная, что я увлекаюсь живописью, он не уставал напоминать: «Хочешь быть нищим художником? Ну-ну, малюй и помни, что картины нельзя есть». (Смеется.)

— Значит, к слову «легенда» вы относитесь скептически. А как насчет других титулов? Для миллионов женщин в разных уголках мира вы были кумиром и секс-символом 70–80-х годов.

— Против такой короны я ничего не имею против и в свои 76. Между прочим, женщины и сейчас обращают на меня внимание, может, даже чаще, чем в моей молодости. (Лукаво улыбается.)

— В 1993 году после картины «Непристойное предложение» у миллионов дам просто помутился рассудок при виде вашего героя — эксцентричного миллионера Джона Гейджа. И все они были возмущены: какая же идиотка эта Дайан (в исполнении Деми Мур)! Сам Редфорд предлагает ей миллион долларов за ночь любви, и она еще думает!

— Ох, не напоминайте мне об этом фильме! (Смеется.) Я никак не ожидал, что у него будет такой успех и такая долгая жизнь. После премьерного показа и в течение многих последующих лет я ни дня не знал покоя — это был настоящий ужас. К своей популярности к тому моменту я давно привык и вовсю купался в лучах славы. Как-никак за плечами уже были серьезные роли в картинах «Великий Гэтсби», «Афера», «Вся президентская рать», «Три дня Кондора». Поклонницы ходили по пятам, а я наслаждался массовым обожанием. Но я никогда не был плейбоем. Знаете, в этом плане люблю себя сравнивать с летчиком-бомбардировщиком: сбросил бомбу (то есть снялся в очередном кино) — и назад домой, на свой аэродром. (Улыбается.) Так вот, после «Непристойного предложения» на меня обрушился такой шквал женского обожания, даже не шквал, скорее цунами, что я тысячу раз пожалел о том, что снялся в этой картине.

— А вы получали от поклонниц непристойные предложения?

— Очень много! Находились и леди, которые обещали мне миллион долларов за ночь. Одна даже прислала чек на эту сумму и назначила место встречи. Я благородно отослал его обратно вместе с извинениями, но эта дама продолжала бомбить меня посланиями, даже угрожала погубить мою карьеру в случае отказа. Слава богу, потом она исчезла: надеюсь, переключилась на другую «жертву». Поклонников-мужчин тоже оказалось предостаточно. Увидев меня, многие из них тут же выпаливали мою фразу из фильма, от которой уже тошнило: «Миллион за ночь с твоей женой!» И радостно улыбались: вот, мол, какие мы остроумные. Я вообще не знаю, как удается выживать сегодня актерам. Взять хотя бы бедных Тома Круза или Брэда Питта, ведь за ними давно идет настоящая охота — дай поклонницам возможность, они бы разорвали их на сувениры.

Я помню один из первых своих стрессов, дело было еще в середине 60-х. Спектакль «Босиком по парку», где я играл, пользовался огромным успехом. И вот как-то вечером, уже отыграв, я поехал в западный район Нью-Йорка по делам. Оказалось, что меня заметили входящим в здание несколько студентов-медиков. Тут же у дома собралась толпа медсестер — они выкрикивали мое имя, махали руками. Когда я вышел из здания, фанатки накинулись на меня, стали рвать мою одежду, волосы — и при этом кричали: «Мы тебя любим!» Самостоятельно вырваться из этого ада я не мог, как ни пытался. Спасся чудом: приятель-таксист сумел оттащить нескольких «сестричек» и выдернул меня (я уже был в лохмотьях и царапинах) из окружения. Напомню, это были только 60-е годы, когда я еще был не особенно известен.

Роберт Редфорд на 69-м Венецианском кинофестивале с супругой Сибиллой Заггарс
Роберт Редфорд на 69-м Венецианском кинофестивале с супругой Сибиллой ЗаггарсИсточник: 7 Дней

— Мистер Редфорд, вы ведь первый раз женились совсем молодым, в 22 года. Зачастую такие браки — их еще называют студенческими — оказываются очень короткими, а вы с женой (Редфорд был женат на сокурснице по университету Лоле Bан Вагенен, от которой у актера трое детей: Дэвид Джеймс, Шона и Эми. — Прим. ред.) прожили довольно долго, хотя потом все-таки развелись...

— Мы прожили с Лолой 27 лет, она для меня не только бывшая жена, но и родной человек. Мы были вместе и в радости, и в горе, поддерживали друг друга как могли, когда потеряли нашего двухмесячного сына Скотта. Радовались, когда купили жилье в Нью-Йорке и построили красивый дом в Юте (Лола родилась в этом штате. — Прим. ред.). Мы были счастливы вместе, но жизнь есть жизнь, и все может измениться. Вот и мы изменились: Лола устала бороться с «последствиями» моей славы — ревновать, нервничать, следить, чтобы я не получил нервное истощение.

— Я читала, что после развода с Лолой (в 1985 году. — Прим. ред.) вы заявили, что больше не женитесь. И все-таки три года назад женились...

— Что бы обо мне ни писали, я никогда не обещал не жениться. Это было бы по меньшей мере глупо — что бы мы ни загадывали, жизнь все расставляет по своим местам. Мы с Сибиллой (Сибилла Заггарс — вторая жена актера, художник. — Прим. ред.) знакомы целую вечность, нам хорошо вместе. Она переехала ко мне в Юту лет двадцать назад, даже не помню точно: мне кажется, что так было всегда. Жена — особый человек в моей жизни, в чем-то мы очень похожи. Сибилла полностью в курсе всех моих дел, я без нее как без рук. Она занимается и основными проектами, и организационными моментами фестиваля Sundance (Институт и кинофестиваль независимого кино в Юте, основанный актером еще в 1981 году. — Прим. ред.). Sundance — мое любимое кинодетище, я им очень горжусь. Столько лет наблюдаю, как оно растет, набирает силы. Горжусь, что именно из этих стен вышли замечательные режиссеры Квентин Тарантино и Пол Андерсон. А фестиваль «Сандэнс» мы проводим в крошечном городке Парк-Сити, который ухитряется вместить в себя 40 000 — 50 000 гостей. Сибилла и занимается кинопроектами, и помогает мне с экологическими программами, и успевает обиходить наш большой дом в Юте и еще один — в Санта-Фе (мы его приобрели не так давно). Мы все время чем-то заняты, куда-то спешим, переезжаем, встречаемся с нужными людьми, отдыхать некогда. Но когда выдается свободный денек, катаемся на лошадях или велосипедах и все равно продолжаем обсуждать какие-то дела. А три года назад я решил внести разнообразие в наш ритм и устроить праздник: сделал Сибилле официальное предложение руки и сердца, а свадьбу мы устроили в очень милом ресторанчике в Гамбурге. Потом долго смеялись, вспоминая известный рассказ О’Генри о романе биржевого маклера. Этот несчастный маклер, как и я, всегда был так занят, что времени жениться у него совсем не было. А после свадьбы, опять погрязнув в делах, он ухитрился забыть о том, что женат. Но я-то, слава богу, помню! (Смеется.)

— А с детьми удается пообщаться?

— Мы очень дружны и скучаем друг без друга, если долго не видимся. Мы с женой очень любим их и гордимся «малышами». Мой сын Дэвид стал писателем и продюсером, старшая Шона — художница, а младшая Эми — талантливая актриса и режиссер. Муж Шоны — известный писатель и сценарист. Но самая большая радость — это возможность пообщаться с внуками. Их у меня целых пять: три внука и две внучки. Некоторые, между прочим, считают, что я самый красивый дед на свете. (Лукаво улыбается.)

— А как же Ален Делон?

— Вот ведь незадача: совсем забыл про этого парня! А ведь мы с ним почти ровесники. Не знаю, есть ли у него внуки, но соглашусь — титул самого красивого дедушки ему бы подошел больше. А я буду довольствоваться почетным вторым местом. (Смеется.)