Спасибо за фильм! Простите за оценку, она для внимания. Не взыщите о моей недалекости. Фильм вызвал у меня глубокие эмоции, дал сорт пищи для размышления, которые рвутся на обсуждение. Мне 40, я верующий, АСУшник. Скажу так: Это не отвлеченный фильм о семье, о священнике, о более точном взвешивании устоев. Это большая работа (группы Эллы), словно несколько человек раскрывшие объятья, чтобы охватить больше, пытались провести «блиц» переоценку пласта (вопроса веры). Приложили, сказать, мышечный импульс к айсбергу, дернули за уступ — лишь обсыпались снегом.
По задумке и краткому описанию — противостояние. По результату — обводной удар. Мирского представления о вере по собственному желанию представляющих проникнуть в суть веры. Продуманы речи персонажей, как бы богохульные и как бы в защиту. Витиеватые филосовские споры, продолжающиеся летоисчислением, не приводящие к Истине. Противоречивое в фильме — снятие сана священником и оправдание, будто-бы недостоин, смерти отца желал в детстве.
Снял и, ничего особенного, в храм любит ходить. Еще противоречие — противостояние психоаналитика (простого, старательного, успешного, не ангажированного, с высокой гражданской чисто человеческой мотивацией, установкой на добро) и священника, вооруженного — если фильмосоздателями предполагалась, учитывалась, рассматривалась, вызывала интерес, переживалась — Божией Благодатью. Каждому, желающему подвязаться на пути к Богу противостоит на самом деле сатана, скрываясь и стараясь всеми средствами и поводами.
Два выбора, среднего не дано, непредвзятого психоаналитика-апологета веры — как марсианина нет. И священника, с легкостью снявшего сан, покинувшего объятия Отча — большого предательства — не может быть. Слабо, с непониманием представлено оправдание этому. Не знаете моментов духовной брани? Грех, и мысленный после исповеди изглаживается, подчистую срубается его груз, прижигается гадина, только рубец оставляя да благодарность Богу, за исцеление, дается право и сила ненавидеть грех, накладывается ответственность не возвращаться и возрастать. Перед принятием сана генеральная исповедь, означенный в фильме основной грех — желание смерти отцу в объяснимом порыве заступничества за мать — маловероятно, что был утаен, неисцелен.
После продолжительных лет старательного служения, образования, имеющего все недостатки восполняющую Благодать священник — воин Христов даже до смерти, не пацан легко забалтываемый. А вот еще диалог священника в клинике не возможен не как искушение, легко отбрасываемое внутренней молитвой и соответственным действием священника по пресечению, каковых к чести фильма встречается несколько. Смятение вызвал фильм — сам то я обуреваем, да в небрежении живу. И противостояние приходится рассматривать не отвлеченного персонажа священника, а каждого человека
