Какому-то очкарику, бродящему по палеонтологическому музею, постоянно попадается на глаза девушка, потому что кроме них взрослых в музее нет — мамонтами и археоптериксами интересуются лишь дети. Знакомятся. Она официантка и они добазариваются встретиться у кафе по окончании ее смены, в 12 ночи. Покурив, он ставит будильник, но ворона, схватившая в клюв его окурок, сжигает свое гнездо, устроенное на кабелях, и дом погружается во тьму. Подобные фатальные случайности будут преследовать персонажей весь фильм.
Чувак просыпается на три часа позже, едет в кафе, там на него смотрит волком другая официантка, свидетельница того, как ее напарница тщетно торчала на улице два часа. Узнав телефонный номер, он выходит на улицу, чтоб позвонить, как вдруг в телефонной будке раздается звонок и взволнованный голос абонента, полагавшего, что он дозвонился своему отцу в другой штат, сообщает, что они только что запустили ракеты на СССР, уже ничего не поделаешь и через час последует ответный удар. Пока очкарик недоверчиво ворчит, мол, что за дурацкий розыгрыш, в трубке слышны выстрелы и другой, уже невозмутимый голос советует ему забыть все услышанное.
У очкарика есть час, чтоб не сойдя за сумасшедшего и не сея излишней паники убеждать всех встречных-поперечных спасаться, а также разыскать обиженную на него подружку и спастись вместе с ней. И весь суматошный час из-за всяких нелепых случайностей, недоразумений и т.д., шансы на спасение все меньше и меньше. При этом, чувак и сам до конца сомневается правда ли наступит пиздец или его разыграли. Даже когда о слухах сообщили по телевизору и весь город встал на уши и люди словно с цепи сорвались, от безысходности устраивая на улицах охоту друг на друга, или попросту отлавливая и насилуя баб прямо на тротуаре, под ногами мародеров, зачем-то ворующих из разбитых витрин телевизоры, чувак корит себя за то, что вот, возможно, его разыграли, а он сдуру поверил и заставил поверить других и теперь, даже если не будет ядерного удара, все равно из-за его опрометчивости все друг друга перебьют и наступит анархия, ужас и моральный террор.
Вот запросто мог бы получиться настолько беспросветный фильм, что облысеть можно. А вышла занимательная размазня.
Особенно бесит «история любви», на которую нанизан сюжет — надуманная, трафаретная, словно нарочно подысканная в пульповых массах чиклита. Ни разу не верится, что у главных героев любовь или хоть какая-то страсть.
Чувак, случайно узнав, что через час городу нуклеарный п...ц, выпрыгивает на полпути к спасению из машины и бежит разыскивать едва знакомую чувиху, с которой у него не состоялось даже первое свидание, потому что он его проспал. Он врывается к ней среди ночи возбужденный, окровавленный, изгвазданный, с пистолетом, орет всем ее родственникам, что мы все умрем, что ему это сообщили по таксофону, хватает спящую чувиху, садит в эту вот шоппинговую корзинку на колесиках и катит ее к небоскребу, на крыше которого спасительный вертолет. И вот чувиха просыпается в три часа ночи посреди улицы, видит, что ее везет, словно кило огурцов, продинамивший ее полузнакомый чувак, которого она тщетно прождала с двенадцати до двух ночи на улице, на глазах у всех сотрудников и постоянных клиентов кафе, в котором работала. К тому же, по всем внешним признакам, ухажер явно спятил. Тем не менее, она лишь мило ему улыбается, ей почему-то мнится, что этот малознакомый кекс выкрал ее и везет в три часа ночи на крышу небоскреба, чтоб романтически покатать на воздушном шаре. А для пущей романтики он, видимо, порвал на себе одежду, расцарапал морду и притырил где-то пистолет. Актрисе, кстати, вообще следовало бы дать какой-нибудь альтернативный «Оскар» за создание образа пылкой влюбленной методом от противного — настолько эмоционально заторможенную тетку не в каждом дурдоме найдешь.
Заметно, что ДеДжарнат на полном серьезе снимал трагедию, экзистенциальную, так сказать, драму, на вполне пригодной для этого сценарной основе, да только актеры его, видимо, не поняли, решили, что участвуют в гиньоле а-ля «Деликатесы» и решили дать Цукера.
В итоге ни то, ни се. Форма не соответствует содержанию.
