Съемки в Палермо (2008)

На прошлом Каннском фестивале критики единодушно решили, что «Палермо» — маразм отставного мэтра

Модный немецкий фотограф Финн (Кампино) живет в здоровенном доме а-ля Bauhaus, ездит на винтажном кабриолете, спит с красивыми девушками и фотографирует звезд (беременная Мила Йовович), но однажды за рулем он чуть не расстается с жизнью и с тех пор теряет покой. Добрых три четверти фильма Вендерс натурально экранизирует мечты рядового хипстера о загробной жизни. Девушкам с «лейками» — замечательный гаджет для фотографирования круговых панорам. Мальчикам в узких штанах — эпизод, где гестаповского вида искусствоведша с умным видом разбирает работы нашего героя. Да и сам герой тоже хорош: всклокоченные волосы, потухший взгляд, мефистофелевские брови — сразу понятно, что у парня творческий кризис.

Сначала Финну является тень Лу Рида, а когда начинаются конкретные глюки (очень характерные: немножко Линча, немножко Дали, немножко Assassin Creed), он отправляется из родного Дюссельдорфа в Палермо. Там он все время shoot — фотоаппаратом, а в глюках ему представляется некто в капюшоне, который его тоже shoot — только стрелами из лука. В Палермо Финн встречает девушку Флавию (Джованна Меццоджорно), она, конечно, художница и, как все итальянки, ездит на ретроскутере. Никакого секса, они просто смотрят друг на друга мутными глазами и разгадывают мистическую связь ренессансных фресок и собственных приходов. В финале (спойлер!) оказывается, что некто в капюшоне — это Смерть (Деннис Хоппер, у которого вся голова вымазана чем-то белым), с которой Финн начинает вести уже откровенно идиотские диалоги.

Понятно, что к Вендерсу завышенные требования, но и без этого мозг отказывается мириться с тем фактом, что пожилой и вроде бы неглупый человек всерьез снимает весь этот сюр с убеганием по лестницам от самого себя, повторяет бодрийяровское «фотография — смерть реальности» и вообще явно пытается себя красиво похоронить. Но если представить, что Вендерс снял самопародию, все становится на свои места: и философские разговоры на английском второго класса, и финал в духе «Неба над Берлином», и посвящение Бергману и Антониони (вот, кстати, Триер «Антихриста» тоже посвятил Тарковскому). Местами «Палермо» вообще можно смотреть как «Вики, Кристина, Барселона» для тех, кто постарше. Здесь, конечно, нет таких остроумных закадровых комментариев («Во время разговора сложилась неловкая ситуация»), нет Скарлетт Йохансон, да и рок-музыкант Кампино — чего скрывать, не Хавьер Бардем. Зато он охотится за овечкой, похож на Джереми Айронса в «Крепком орешке-3» и все время очень смешно говорит: «ч-ю-ю-с».