Расскажите о своем персонаже в фильме «Аванпост». Чем он вас привлек?
— Мой герой Олег — человек, который достойно проявил себя в спецвойсках в Кубинке и убедил командование, что он может войти в состав особого подразделения, исследующего главную проблему Земли, — что случилось, почему вдруг пропала всякая связь. Наш спецотряд — бойцы-профессионалы с опытом, со стажем, лучшие из лучших, попадают в аванпост, на передовую. Они находятся за «кругом жизни».
Что вам нравится в спецназовцах?
Поскольку я мальчик, мне нравится все, что связано с войной, с оружием. Нравится играть войну, потому что там нельзя соврать. В условиях войны нужно быть героем, воевать, орать, страдать, любить, честно говорить. Это мне близко.
На съемках «Аванпоста» были спартанские условия?
— Там вообще от начала и до конца было только спартанское существование. Снимали в Чкаловске. Мы, к сожалению, не успели начать съемки вовремя, в середине сентября, а когда начали – резко выпал снег, чуть ли не по колено. Он нам не нужен был вообще. По сюжету у нас глубокая осень, но не зима. Поэтому некоторые смены начинались с того, что режиссер, второй режиссер, оператор и другие члены съемочной группы брали лопаты и чистили снег.
А вы?
— Мне грим делали в этот момент. Хотя я очень люблю ковырять снег, сам это делаю с удовольствием на своем участке. В общем, холодно было, ветрено — неправильные условия для съемок такой сложной картины, где очень много трюков: падать на багги, с багги прыгать на «Тайфун», драться на ходу. Было пару раз, что мне нужно было 12 часов подряд быть разогретым.
Что вы делали для этого?
— Двигался. 12 часов заставлять тело быть разогретым – это достаточно сложно.
После такой смены я просто приползал домой и не мог даже раздеться. В общем, одна из сложностей заключалась именно в этом, что было физически трудно. Плюс ко всему у нас то непогода, то технику приходилось ждать несколько дней, смены постоянно отменялись, все время на грани проект существовал. Снег не в кассу, ветер в душу... Короче говоря, кино по-русски.
Я вспомнил съемки в Норильске, где мы снимали с Балабановым картину «Американец» с Майклом Бином, она так и не вышла — приблизительно такая же была атмосфера, в минус 45.
Много трюков сами исполняете?
— Стараюсь много сам исполнять, но не что-то очень сложное. Например, на скорости я не прыгал с БТР на багги. Потому что это может сделать только профессионал, а я могу это сделать только один раз. (Смеется.) Летать, вылетать, взрываться — это непозволительно делать актеру, никто не согласится на это.
Вы часто играете военных. Приходилось ли вам для «Аванпоста» проходить какую-то спецподготовку, или вы все уже знаете, и просто нужно было вспомнить?
— Мы все уже пришли подготовленные. Петя Федоров в «Сталинграде» отхватил школу молодого бойца, я – в «Войне» и в «9 роте». Я сам увлекаюсь стрельбой, вообще с оружием много работал и всегда на «ты». Но кое-чему все-таки пришлось учиться: например, спецназовцы ведь двигаются по-другому, ни в одной картине я так не двигался. У нас были консультанты – ребята из спецподразделений, с опытом военным, было кого послушать.
С кем вы больше всего сдружились на съемках? С Петром Федоровым, наверное, не первый год знакомы?
— С Петей Федоровым мы более чем давно знакомы: поступали все вместе, брат мой учился с ним на первом курсе.
Мы с Петей всегда хорошо общались, мне очень симпатичен этот человек, артист, я его выделяю среди других артистов нашего поколения. Он интересный парень. Он пацан, мужчина — для меня это важно.
С кем-то еще сблизились на съемках?
У нас, знаете, не сблизиться шансов не было. Мы все друг к другу очень хорошо относимся. Света Иванова — мы с ней работали на «9 роте», Луша, Лукерья... Я так смотрел на девчонок: это же не их тема — война — не женская, вот они попали! (Смеется.)
Вы говорите, что вы «мальчик», поэтому вам нравится война. По этой логике «девочки» должны дома сидеть вышивать и борщи варить.
— По мне так, да.
В «Аванпосте» сразу три сильных женских образа. Как вам вообще эта тенденция, что женщины в кино выходят на первый план, даже в военных фильмах?
— Это не женское дело, я считаю. Есть женщины-герои небезызвестные, которые карьеру сделали в армии. Я к этому спокойно отношусь, но моя женщина будет воспитывать детей в первую очередь, заниматься какими-нибудь более «девчачьими» делами, занятиями, хобби. Все должны быть на своем месте.
Война — это все-таки деструктивная среда, среда разрушения, где люди убивают друг друга, а женщина — она жизнь дает, она не может людей убивать по природе своей.
«Аванпост» — ваш первый фантастический проект. Как вы в него попали?
— Прошел пробы, как все артисты. Пришел, а Егор (Баранов — режиссер фильма, прим. ред.) сидит один в кабинете. Я сразу вспомнил Алексея Октябриновича: я так же тогда зашел – он один и фотоаппарат. Я даже сказал Егору, что он похож на Балабанова. Вот так Егор выбирает себе героев, в интимной обстановке. После проб меня утвердили, я был счастлив, потому что мечтал о фантастической картине. И когда я вышел на площадку, я понял, что попал в будущее. У нас локации такие были – я даже не знал, что в Москве есть такие футуристические объекты.
Как складывались ваши отношения с Егором Барановым?
— Я знаком с Егором давно, и он очень мне нравится, это «мой» режиссер. Он живет в своем мире, и что-то, что происходит вне его творческого пространства, он иногда даже не замечает и не слышит. Иногда на съемках можно рассказать какой-то анекдотик, отвлечься, а с Егором это все не работает, он не теряет времени вообще. Фанатик. Абсолютно на своем месте человек. Мне кажется, у него большое будущее, он делает большое жанровое кино. В 30 лет это успех, я считаю.
Что, на ваш взгляд, зацепит зрителей в фильме «Аванпост»?
— Мне нравится, что в нем можно посмотреть на столицу, на Россию, на деревни ближайшего будущего: как мы будем жить, как будет выглядеть город, кафе, как будут люди общаться между собой. Сейчас же все больше женщин встретишь в мужских профессиях, в политике, на фронте. В фильме мы подчеркиваем эти моменты — как мужчина с женщиной общаются, и не понятно, кто в этих отношениях ведомый, а кто ведет. Как в танце — кто делает первое па, а кто отдается — так и в постели: какой секс будет у героев. Кто кого, в общем.
Кстати, я часто задавала вопрос актрисам, как они чувствуют себя во время съемок постельных сцен, и никогда не спрашивала об этом у мужчин-актеров.
— Это отвратительно. Что в этом хорошего? Я спокойно к этому отношусь, это рабочий момент, но я люблю в постели находиться в тот момент, когда тебя никто не снимает – это же интимный процесс. А когда тебя снимают, и еще куча народа стоит, все переговариваются, комментируют…
Когда ты с голой задницей ходишь во время перерыва или пытаешься разрядить обстановку и голый рассказываешь анекдот — это выглядит нелепо. (Смеется.)
В постельных сценах у вас был дублер?
— Нет, в постельных сценах пока, тьфу-тьфу-тьфу, дублер мне не нужен, я еще пока в форме, могу задать жару. (Смеется.)
По вашей фильмографии видно, что вы много работаете, у вас постоянно выходят новые проекты, но при этом есть стойкое ощущение, что вы пропали, вас не видно.
Да, я пропал, если судить по количеству премьер. У меня с продюсерами вечное «везение»: кто-то с кем-то поругался, что-то закрыли, картина лежит на полке. Это нормальная история. Фильм «Дело чести», например, вышел спустя три года. Раньше у меня было пять премьер в год, сейчас – две.
Вместе с Агнией Дитковските вы в свое время вели шоу «Союзники». Как чувствуете себя в роли телеведущего?
— Скорее холоден я к этому, не получаю от этого удовольствия, но в том случае, если ты ведешь интересное шоу в каких-то экзотических странах, — это возбуждает. Я предлагал идею программы на один канал, ведущим которого я бы стал с удовольствием: путешествие на железном коне — квадроцикле. У меня есть планы взять операторов и доехать, например, до Байкала. Посмотреть Россию, сделать из этого историю — много природы, достопримечательности, как выживать, как в лесу оставаться. Такая мужская тема. Очень много аналогов есть на американском телевидении, но хочется сделать настоящее реалити: менее сыгранное, более экстремальное.
Была такая мысль, что надо брать артиста, какого-нибудь человека публичного, и куда-то его на пик горы посадить или в океан, и там он пусть рассказывает что-то. Это интересно: в экстремальных условиях, когда он из звезды превращается в человека, может быть серия откровенных интервью.
Думаете, у нас есть звезды, которые готовы будут высадиться в пустыне и выживать?
— Конечно. Не обязательно в пустыне. Я могу в Подмосковье в такое болото завести.
А вообще телевизор смотрите?
— Конечно. Я считаю, что нормальный, умный, образованный, воспитанный, любознательный человек должен смотреть все и из сухих фактов создавать картину точной реальности. Чтобы разобраться и понять суть, нужно знать все. Если сын дома, смотрим с ним National Geographic, Discovery — приучаю его к интересным передачам.
А какие сериалы смотрите?
— Сейчас заканчиваю один из старых сезонов «Черного зеркала». Странный сериал, неровный: смотришь одну серию и думаешь — все, хорош, а потом включаешь другую — восторг. Посмотрел вот первый сезон «Фарго», и понимаю, как в сериалах все растягивают. Про продолжение «Во все тяжкие» не хочу говорить, хотя это мой любимый сериал — сумасшедшие актерские работы, сумасшедше смелый. Если у нас когда-нибудь снимут фильм про учителя химии, больного раком, который варит мет… Ну, вот знаете, я сейчас снялся в очень откровенном проекте Карена Оганесяна «Перевал. Выживший». Финчер нервно курит в сторонке.
Для ТВ снимается?
— Нет, конечно. Для ТВ такое невозможно снимать. Там очень все натурально, откровенно, слишком даже для меня. Но это честный, классный проект с очень крутым смыслом в конце. Я прочитал сценарий, узнал, что Карен Оганесян снимает, и просто летел к нему на пробы.
Вы работали со многими известными режиссерами, но может быть остались еще конкретные имена в вашем «вишлисте»?
Да много у кого хочется сниматься. Главное, чтобы это был настоящий режиссер, каким был Алексей Балабанов. Жалко, что он ушел. Так хочется сказать, что я хотел бы с ним еще поработать.
Вы столько раз упомянули его сегодня.
— Да, он мой учитель. Он вообще был необычным режиссером... Жалко очень. Он такой талантливый, интересный, самобытный, крутой и очень смелый. Такого кино, какое снимал он, не хватает сейчас, все какое-то сыгранное. А вот так, чтобы прям по живому, по-настоящему, чтобы мурашки – это редкость.
Беседовала Анна Гоголь