Расскажите, как возник замысел «Сверхъестественного отбора»?
— Я хочу начать с того, что Россия — это огромная страна со своей тайной мистической жизнью. И передача возникла как ответ на этот мистический запрос, который дулся, дулся, раздувался — подспудно, через фольклор, через особый русский путь, через ощущение на своих генетических плечах великого тайного черного озера. Все эти обстоятельства и сформировали запрос на передачу «Сверхъестественный отбор». С другой стороны, я, как практикующий маг, тоже готовил себя к этому. Я специально ушел из состава участников передачи «Битва экстрасенсов», потому что почувствовал в себе силы посредника, оператора.
Я не желаю быть ведущим-петрушкой, как это часто, к сожалению, случается на нашем телевидении.
Я хочу быть глубоко чувствующим, нести на своих метафизических плечах суть открытия лица России. То есть замысел возник от совместного движения — моего и тайных сил природы. Именно поэтому я не просто ведущий, а сердце, что ли, этого проекта. Сейчас очень важно закрепить, забрендировать вот это пахомовское сердечное начало.
«Битва экстрасенсов» идет уже много лет, и кажется, что всех людей с паранормальными способностями там уже перебрали. Вы сейчас ищете новых. Их действительно много?
— Ну, если б я сам их находил, то мои руки были бы, как у персонажа DC Comics Метаморфа — у него ноги-руки вырастают на многие километры. Я бы делился, как штамм из сериала «Штамм». Находят их, естественно, другие люди, а я служу таким маяком, знаком того, что Пахом ищет людей, собирает свою паству. И они находятся. Пусть это не столь «успешные» экстрасенсы, но они находят в себе силы раскрыться, выйти к людям. Это сближает нашу программу с темой маленького человека, знакомой по русской классической литературе. Просто у нас речь идет про маленького экстрасенса, который постепенно становится героем, попадая в состояние битвы с такими же, как он. И постепенно у них вырастают крылья, иногда кровавые крылья, крючки. Эта динамика мне очень приятна, она сближает происходящее с современным искусством и особым русским путем. Интересно также и наблюдение за самой по себе системой телевидения, в которой можно видеть не только моральное уродство и бесчеловечное пожирание людей, но и ритмику, и красоту. Плюс у нас в программе совершенно нет издевательства над героями. Только уважение и преследование гуманитарных задач.
Гуманитарных задач какого толка?
— Стремление к добру, спасение людей. То есть не находить ради красного словца каких-то несчастных и ковыряться в их несчастьях — что, естественно, тоже очень зрелищно. Этим занимался, например, господин Малахов на «Первом канале», не щадя своего астрального тела. Я его, кстати, приглашаю на чистку кармы при случае.
Есть замечательные маги — деревянные, меховые колдуны и очень хороший колдун, который работает со мхом. Мне кажется, что Андрею нужно отмыться от нападения на него миллиардов людских энергий, покрытых в основном шлаком и гнойными язвами.
Отмыться при помощи мха?
— Безусловно, только через мох. Он растет медленно, чует все. Это известная английская традиция, очень важная.
Речь о колдунах вообще или вы предлагаете Малахову обратиться к колдунам, участвующим в «Сверхъестественном отборе»?
— Я, конечно, говорю только об участниках нашей программы. Можно сказать, что «Сверхъестественный отбор» — это такой своеобразный пароход, который плывет по городам и весям, а на него присаживаются различные герои: колдуны, ясновидящие, бабки-знахарки. Абсолютно разношерстный контингент. И этот пароход открывает для нас картину России.
Я же с каждым человеком перед камерой работаю отдельно, я должен его полюбить. Хотя я не люблю слово «должен»… В общем, я вступаю с каждым в довольно тесное общение. Иногда душевное, иногда нет, но градус такого общения всегда очень высок.
А что это за люди? Они молодые, старые?
— Очень разные, очень. Но, что мне нравится, в них нет заскорузлости столичных магов, которая меня лично раздражает.
Они практикующие маги?
— Да, у многих есть свои бюро. Они используют передачу как рекламу — если не победить, то хотя бы показать свои возможности при помощи телевидения и стать как Энди Уорхол.
Я, кстати, видел в интернете видео, в котором вы говорите, что участие в «Битве экстрасенсов» для вас было теми самыми 15 минутами славы.
— Ну да.
Так все-таки это был художественный жест или выход для демонстрации магических способностей?
— А я уже давно занимаюсь универсальными практиками. Ведь в чем их сила? Почему у меня нет ни одного слабого проекта? Потому что я действую со всех сторон сразу. Это же политическая деятельность, полководческая. Нужно управлять не только собственной психикой, но и разными другими составляющими — я всегда стараюсь замешать какой-то коктейль, чтобы было больше уровней. С «Битвой» было так же: с одной стороны — так, с другой — так, с третьей — эдак. Мне пришлось руководить этим кораблем, вводить в гавань уже сложившегося медиапроекта и делать там уже какие-то выкрутасы.
В разговорах о магах всегда присутствует мотив шарлатанства. Как вы к нему относитесь?
— Я? Прекрасно! В шарлатанстве обычно пытаются обвинять те люди, которые сами нечисты на руку. Шарлатанство — это игровой момент, условность телевидения и очень демократичная форма. Потому что это ярмарочная, совершенно народная вещь.
Вот у меня же есть образ в сознании людском — с хохолком этим. Я же сам его придумал. В результате телевидение прониклось им и предложило мне работу. Моя задача сейчас — быть Пахомом, просто оставаться самим собой. Это дорогого стоит.
А есть какой-то зазор между Сергеем Пахомовым и Пахомом?
— Уже нет. Я, к сожалению, стал несчастным человеком. Раньше был Сережа, и был его лирический герой. А сейчас они настолько плотно срослись, что я стал Пахомом. С другой стороны, мы единое целое, так что никакой фиги в кармане тут нет, это просто данность.