Отзыв редакции к фильму «Джек Райан: Теория хаоса»
Политический триллер времен холодной войны, выходящий на экраны в 2013-м.
В 2003 году солдат Джек Райан (Крис Пайн) получает ранение во время военной операции США в Афганистане. В реабилитационном центре, где молодой человек восстанавливает навыки хождения под чутким руководством студента-медика Кэти (Кира Найтли), его берет на карандаш агент ЦРУ Харпер (Кевин Костнер). Без лишних вступлений, при первой личной встрече он предложит Райану поработать на благо родины. Тот будет не в силах отказать. Спустя десять лет судьба-злодейка занесет Джека в Москву, где полусумасшедший олигарх Виктор Черевин (Кеннет Брэна) готовится устроить обвал ценных бумаг США. Действовать придется быстро и эффективно, ведь «эти русские» совершенно непредсказуемы.
Крис Пайн — четвертая инкарнация литературного героя романов Тома Клэнси на большом экране. До него сию почетную вахту несли Алек Болдуин, Харрисон Форд и Бен Аффлек. И если Форд боролся с ирландскими террористами и закулисными сговорами американских политиков, то Болдуин и Аффлек противостояли любимому врагу Клэнси — России. В этом смысле Пайн подхватывает знамя более опытных коллег, отправляясь в Златоглавую, где уже никто не водит по улице медведей с балалайками, но по-прежнему исправно пьют водку. Режиссер Брэна, правда, не впадает в откровенную безвкусицу, но, когда его герой Виктор Черевин, ставя свечку в храме Христа Спасителя, произносит «Мы отомстим за матушку-Россию!», становится окончательно ясно, что воспринимать события «Теории хаоса» всерьез не представляется возможным.
Собственно, многочисленные вопросы, возникающие во время просмотра «Джека Райана», имеют отношение не столько к художественной составляющей фильма (тут все более-менее ровно, стандартно, шаблонно, но не ниже определенной ватерлинии, которую прекрасно чувствуют голливудские профессионалы), сколько к самому факту его выхода на экраны. По сути, перед нами классическая агитка времен холодной войны, где бравый американский герой в последний момент ликвидирует страшную угрозу, исходящую от русских злодеев. Подобная метода могла бы сработать (да и работала, будем откровенны) в начале-середине 1980-х, но в 2013-м выглядит откровенным недоразумением на грани фарса.
Зачем все это понадобилось главному шекспироведу современного кинематографа Кеннету Брэне — вопрошание из разряда риторических. Однако и оно не способно отменить одного простого факта: в фильмографии уважаемого британца с сего момента прописался полный и безоговорочный провал.
