Отзыв редакции к фильму «47 ронинов»
Голливудское переосмысление канонической для Японии саги с элементами фэнтези.
XVIII век, Япония. Находясь под гипнозом злой ведьмы (Ринко Кикути), наместник Тенгу (Того Игава) пытается убить своего гостя, что является попранием всех правил этикета. Особенно когда у тебя гостит сам великий сегун (Кэри-Хироюки Тагава). Дабы не опозорить своих людей и свой род, Тенгу делает харакири. Его верные самураи превращаются в ронинов и разбредаются кто куда. Брошенный в яму Оиси (Хироюки Санада) клянется во что бы то ни стало отомстить за хозяина. Он собирает 47 отважных и преданных памяти Тенгу воинов, в числе которых и полукровка Кай (Киану Ривз), не только в совершенстве владеющий оружием, но и знающий магические заклятие, без которых в предстоящей битве просто не обойтись.
В основу фильма легла одна из популярнейших японских саг об отваге, мужестве, чести и самопожертвовании. Ронины — деклассированные самураи, не сумевшие уберечь хозяина от смерти. Неприкаянные воины, пытающиеся занять былое положение в социальной лестнице страны Восходящего солнца. На родине сия хрестоматийная история была не единожды экранизирована, как минимум один раз — режиссером Хироси Инагаки — удачно. В этом смысле перед дебютантом Карлом Риншем стояла задача двойной сложности: во-первых, использовать свой шанс в Голливуде, а во-вторых, учесть многослойный культурный бэкграунд проекта. Подобная «вилка» могла усадить в лужу не то что новичка, но и многоопытных коллег, однако Ринш с рядом оговорок сумел найти спасительный баланс между нескрываемой патетикой всего повествования и классическими для дорогостоящего мейнстрима приемами.
«47 ронинов» голливудского образца — это микс фэнтези и самурайской героики, где спецэффекты идут рука об руку с крепко сбитым сюжетом, а дирижерская палочка режиссера отбивает в воздухе необходимый в таких случаях темпоритм. Очевидно, для японского зрителя версия Ринша не станет откровением, зато для всех остальных — приятным времяпрепровождением и еще одной возможностью убедиться в том, что самурайская эстетика является беспроигрышным вариантом, когда речь идет о благородстве и справедливости.
