Александр Наумович, конечно же, не могу не спросить вас про «Экипаж». Вы стали первым режиссером в Советском Союзе, кто снял фильм-катастрофу.
— На самом деле в моем понимании это совсем не фильм-катастрофа, это был фильм-сказка. История о том, как неудачники в реальной жизни, когда попадают в мир сказки, образуют команду героев и на ковре-самолете спасают от дракона людей. Власти очень не хотели таких формулировок. Ну и я сказал: «Не хотите — не надо! Ради бога, пусть будет катастрофа!»
Хотя на самом деле этот фильм довольно резко противоречит правилам, по которым делаются картины-катастрофы. Они, как правило, снимаются на реальной основе, достоверной, убедительной. А все, что показано в «Экипаже», — это сказочная ситуация. Ничего подобного в реальной жизни быть не могло.
Там у вас работали гениальные актеры: Георгий Жженов, Леонид Филатов. Какие были у вас взаимоотношения?
— С Филатовым дружеские, а на Жженова я смотрел снизу вверх, он был для нас как мастер. А так у меня с актерами всегда хорошие отношения.
У вас в «Экипаже» показана постельная сцена, что очень редко для советских фильмов. Трудно ли пришлось ее пробивать у чиновников?
— Я ее снял масштабно! Но потом ее урезали и сокращали раз восемь, пока всю практически не вырезали. Но все равно даже тот жалкий остаток, который сохранился в картине, вызвал резонанс. Народ очень хотел такие сцены видеть, поэтому смотрели так, как будто она сохранена в полном объеме.
Неужели вам не слали гневных писем? Просто актеры часто рассказывают, что из-за откровенных киносцен у них очень часто были потом проблемы, их засыпали критикой.
Да, ругали ту постельную сцену очень много, пенсионеры писали письма. Они негативно повлияли, согласен. Ведь картину вначале представили к награде, хотели дать государственную премию, а потом убрали из списка, потому что было очень много жалоб пенсионеров: мол, Митта развращает наши нравы.
Скажите, а как Александра Яковлева и Леонид Филатов вели себя во время этих съемок? Ведь это тоже необычно для советских актеров: играть обнаженными.
— Нет, все прекрасно шло! Яковлева тогда была невероятно красива и прекрасно сложена, для нее это было удовольствие: играть, демонстрируя свое тело. Леня в этой сцене вел себя пассивно. А она вокруг него танцевала.
Скажите, пожалуйста, а бывают ли у вас творческие спады, депрессии? И как вы с этим справляетесь?
— Творческих спадов и депрессий у меня не бывает. И вряд ли будут. Возраст у меня уже такой, — 85 лет — что надо смотреть на себя со стороны. Энергии много, но безошибочности уже быть не может. Режиссеру же приходится каждый день принимать очень много мелких решений, тысячи. И если ты начинаешь каждое обдумывать, то все в итоге застопорится. Когда у тебя интуиция работает вместе с мозгами, тогда все в порядке. А когда тебе надо сперва подумать, когда ты понял, что ошибся и надо что-то исправить, значит, пора кончать с этим делом. Поэтому я больше не снимаю: пишу книжки.
Вы действительно больше вообще не будете снимать?
Не буду. У меня сценарии есть готовые, но мне не хочется. Уже не скажу я такого свежего слова. Я вижу, что в моих сценариях нет такого свежего духа. Ребята молодые лучше кино делают. Кино должно удивлять.
Скажите тогда, пожалуйста, кто из молодых режиссеров вас радует как зрителя?
— Я на этот вопрос никогда не отвечаю. Многие радуют, но кто я такой, чтобы определять? Нет, неправильно давать какие-то оценки. На фестивалях пусть лучших определяют.
Беседовала Ольга Шаблинская
