Фильм «Место встречи» снят по мотивам англоязычного телесериала «Столик в углу». Расскажите, чем именно вас заинтересовал этот сериал? Почему вы решили снять его итальянский ремейк?
— Однажды вечером я случайно увидел одну из серий «Столика в углу». Кстати, этот сериал довольно плохо известен в Италии, никто его не видел. Меня поразила тема, затронутая в этом проекте: на что готов пойти человек, чтобы получить желаемое? Это фильм о морали, об этике. Мне кажется, эта тема крайне важна сегодня. Нам нужно разобраться, где пролегает линия между дозволенным и запретным.
Я связался с продюсером сериала, отправил запрос на приобретение прав на сюжет. Речь сразу шла о том, что я буду снимать полный метр. Продюсер ответил, что сериал не закончился: я посмотрел только первый сезон, был запланирован еще и второй. Он также спросил меня о том, как я буду снимать полнометражное кино. Я ответил, что хочу довести до финала рассказ о каждом из персонажей — и потом собрать их в единую историю.
Сильно ли ваша лента отличается от оригинала?
— Дух и настрой у моей картины те же, что и у сериала. Разница в том, что у каждого персонажа есть какая-то концовка, дающая ответы на поставленные в фильме вопросы. Я также создал некоторых новых персонажей, их не было в сериале, но мне они показались интересными. Это, например, слепой и женщина, желающая вернуть любовь мужа.
В то же время, от некоторых персонажей пришлось отказаться, они мне нравились меньше других. Диалоги, которые вызывали у меня наибольшую симпатию, сохранились, прочие были переписаны. В общем, для меня самым важным было взглянуть на историю из сериала под другим углом — и придумать закрытый финал.
Понятно, что вы вдохновлялись в первую очередь «Столиком в углу». Не стал ли еще одним источником вдохновения «Волшебник страны Оз» Фрэнка Баума? Герои этой книги ищут то, что у них на самом деле уже есть, как и некоторые персонажи «Места встречи» — например, мечтающая стать красавицей Мартина.
— Это интересная параллель. Часто мы испытываем сильное желание получить нечто, что у нас уже есть, поскольку мы не удовлетворены своей жизнью. Мартина ищет любовь — и поскольку найти не может, она считает себя некрасивой. Когда же Мартина находит любовь, она перестает думать о красоте.
Весь фильм «Место встречи» снят в одной локации. Расскажите, что это за кафе. Существует ли оно в действительности?
— Это кафе существует в действительности, хотя декораторы специально для съемок его немного подправили. Мне хотелось, чтобы локация не ассоциировалась именно с Италией. Пускай зритель смотрит и предполагает, что это Рим, Москва, Париж или какой-нибудь другой европейский город.
Кафе-то на самом деле находится в Риме, но я постарался убрать из фильма все отсылки к этому городу. Мне кажется, невозможность определить, где именно разворачиваются события фильма, создает определенный саспенс.
Российские прокатчики позиционируют ваши последние ленты как комедии. Вас такое определение устраивает?
— «Идеальные незнакомцы» — это действительно комедия, точнее, лучше сказать «драмеди». «Место встречи» — это драма, и точка. Эта лента не вызывает желания смеяться. В Италии ее жанр вообще определили как триллер, поскольку триллер — это кино, в котором одному из главных героев грозит опасность. В данном же случае опасность нависает чуть ли не над всеми персонажами. Не знаю по поводу триллера, но «Место встречи» — уж точно не комедия.
Марко Джаллини уже четырежды работал с вами — он снялся в том числе в «Идеальных незнакомцах» и «Месте встречи». Можно ли уже сказать, что Марко — ваш любимый актер?
Скажем так: он — один из любимых актеров. Главным привлекательным качеством Марко лично для меня является его человечность.
В финале «Идеальных незнакомцев» герой Джаллини говорит о том, что люди по своей природе очень хрупкие. Это всего лишь высказывание киноперсонажа — или мысль, близкая лично вам?
— Я разделяю эту точку зрения. В итальянском языке есть два слова для обозначения хрупкости — fragile и frangibile. Frangibile — слово, использованное в «Идеальных незнакомцах» — предполагает бОльшую степень хрупкости. Может, было бы уместно использовать определение «уязвимый». Речь там, напомню, идет о том, что из-за мобильных телефонов мы все такими и становимся — уязвимыми.
То есть к своим героям вы относитесь с жалостью? Есть же мнение, что режиссер должен быть безжалостным, чтобы суметь глубже раскрыть характеры персонажей.
Конечно, я испытываю сочувствие по отношению к своим персонажам. Когда я прописываю их характеры, в них должно быть что-то, что вызывает у меня симпатию. Как правило, мне нравятся их отрицательные стороны, слабости. Как я уже сказал, это уязвимые, хрупкие персонажи. Они испытывают неуверенность, чего-то боятся, сомневаются...
И это правда: чтобы раскрыть персонажа, нужно быть в какой-то степени безжалостным. Но если человек только безжалостен, если в нем нет сострадания, персонаж у него получится плоским. Абсолютно хороших или плохих до мозга костей людей не бывает, поэтому мне не нравятся как исключительно отрицательные, так и исключительно положительные персонажи. Мне хочется создавать трехмерных героев, и именно жалость добавляет в нашу систему координат третье измерение.
