Роберт Паттинсон, прославившийся ролью вампира в подростковой мелодраме «Сумерки», сколотил на бесчисленных продолжениях этого фильма такое состояние, что, по его же собственным словам, не в силах потратить эти деньги. Поэтому он экспериментирует и соглашается на роли второго плана в картинах любопытных ему режиссеров или на главные — у независимых авторов, работающих вне голливудской системы. Среди них молодые режиссеры Бен и Джош Сэфди, пригласившие Паттинсона сняться в их «Хорошем времени».
Это криминальная драма о двух братьях, грабящих банки, причем один из них страдает умственной отсталостью. После премьеры картины в конкурсе Каннского фестиваля американская пресса единогласно признала роль Паттинсона лучшей в его карьере.
«Жду худшего»
— Я не был знаком с творчеством этих режиссеров, пока не увидел постер к их предыдущему фильму «Бог знает что». Что-то в этом постере меня зацепило — может быть, их отношение к жизни? В общем, мне показалось, что мы с ними сойдемся. В них есть энергия, которая сейчас редко встречается.
Говорят, что ты всегда очень нервничаешь на съемках.
— Мне еще ни разу не приходилось работать сразу с двумя режиссерами, которые спорили прямо на площадке! В фильме много довольно трудных сцен, и мы снимали очень быстро. А когда два человека тебе что-то говорят одновременно, это повышает уровень нервозности. Я старался их слушать, но все, что мог услышать, — это их споры, после чего команду «Мотор!».
Ходят слухи, что ты одержим своей профессией и только и делаешь, что готовишься к новым работам.
— Да, но это не значит, что я не бью баклуши. Когда нет съемок, я в основном только этим и занимаюсь. Работа в кино — это для меня упражнение в саморазвитии. Перед тем как что-то начать, я всегда нахожусь в ступоре и понятия не имею, как к этому подступиться. Смотрю на себя в зеркало и думаю: что за гребаный идиот? Каждая новая роль для меня — это вызов себе. Гора, на которую надо подняться. И прежде чем начать убеждать кого-то в том, что ты справишься, приходится убеждать самого себя.
Ты всегда сомневался в себе?
— Да. С возрастом это не очень проходит. Многих это выводит из себя — меня упрекают в том, что я нахожу кайф в страданиях и нервотрепке. Я действительно постоянно думаю о том, что все пойдет не так и закончится плохо. Всегда устраиваю сцены, всегда воображаю, что события будут развиваться по худшему из сценариев. Я так переживал за неделю до премьеры нашего фильма, что у меня с век начала слезать кожа. Да, за день до премьеры у меня кровоточили веки!
«Не могу вечно оставаться таким, как в "Сумерках"»
Когда же наступает спокойствие? Может, после премьеры?
— Да, но ровно на пять минут. А потом я начинаю искать плохие рецензии. Мне обязательно нужно найти те, в которых меня ругают!
Но у этого фильма совсем неплохие рецензии. И твою роль называют лучшей после «Сумерек».
— Я думал, что она будет более провокационной. И поскольку мы живем во времена, когда чувствительность до предела обострена, я волновался, можно ли выводить в качестве главного персонажа такую аморальную личность. Но, с другой стороны, мой герой, Конни, старается быть хорошим, любит своего брата и почти не думает о себе. А мне нравятся персонажи, живущие в каких-то своих иллюзиях.
Ты борешься со своим имиджем подросткового кумира. В этом фильме и вовсе обесцветил волосы — лишь бы не быть похожим на себя.
— Прическа в этом фильме — вообще отдельный герой. Мы старались сделать меня похожим на Бенни Сэфди (один из режиссеров, играет брата героя Паттинсона. — Прим. ред.), а сделать меня похожим на него легче, чем его — на меня. Мы экспериментировали с гримом, но решили в итоге сосредоточиться на волосах.
А вообще, как только отказываешься от тщеславия в работе, сразу становится легче ее выполнять. Перестаешь волноваться о том, как тебя воспринимают другие люди, что они подумают о твоей прическе, сочтут ли они, что ты с ней ужасно выглядишь. Я не могу не меняться только потому, что большинство зрителей знает меня по «Сумеркам»! Отказ от слишком серьезного к себе отношения — всегда плюс.
Стас Тыркин
