— Вы действительно очень похожи на Любовь Петровну Орлову. Это ведь помогло вам получить роль?
— О том, что режиссер Виталий Москаленко, у которого я уже играла в сериале «Мошенники», собирается снимать картину про Орлову и Александрова, я узнала случайно. У меня к Любови Петровне особое отношение. При идеальной голливудской внешности она была почти клоунессой. Орлова не боялась хулиганить на экране, сохраняя стилистику немого черно-белого кино, где жесты чуть ярче и мимика чуть острее. Мне, как актрисе, такое существование очень близко. Я чувствовала, что просто обязана попробоваться на эту роль, поставить «галочку» в своем жизненном дневнике. Виталий Николаевич был честен. Сказал прямо: «Не трать время, не рви душу, на эту роль уже утвержден человек, и по большому счету пробы не имеют значения». Но я знала, что буду всю жизнь ругать себя за то, что не совершила даже попытки. Выучила танцы, музыкальные номера, драматические сцены, необходимые для проб, и пришла на кастинг. Нервы, разумеется, на пределе, и вдруг художник-гример Эля Зотова говорит так спокойно: «Все правильно, это вы будете играть Орлову. Типаж в "десятку"». Можно списать это на суеверия, но актеры боятся таких слов перед показом. Тогда, перед пробами, я чуть не «рассыпалась». Позже узнала, что Элечка так же напророчила роль Сталина Жене Князеву, который изначально пробовался совсем на другую.
— Судя по всему, пробы прошли удачно?
— Мне позвонили и сказали, что не утвердили. Я долго переживала, но жизнь на этом не прекратилась. Через полгода мы с семьей улетели в отпуск, и в первый же день, когда только сошли с трапа самолета в другой стране, мне перезвонили из той кинокомпании, куда я ходила на пробы, с вопросом издалека: «А какие планы у вас на сентябрь?» В общем, спасибо продюсерам и режиссеру, что они поверили в меня. По возвращении мы начали репетиции и 1 сентября прошлого года приступили к съемкам.
— Вы узнали что-то об Орловой новое кроме того, что написано в книгах и в сценарии?
— Будто специально судьба меня сводила с людьми, кто прямо или косвенно знал Любовь Петровну. Начиная с косметолога, которая вдруг, даже не зная о том, где я сейчас снимаюсь, начинала рассказывать о своем преподавателе, который когда-то лично работал с Орловой. Мне посоветовали сходить на лекции Александра Добровинского, который дружил с внуком Александрова и был вхож в их дом. А перед Новым годом мне сделала настоящий подарок внучатая племянница Орловой, писательница Нонна Голикова. Она сама позвонила, и вскоре мы с Толей Белым на ее кухне пили чай. Со всех сторон, отовсюду я видела какие-то символы и знаки. Не только мне, нам всем казалось, что сама Любовь Петровна помогала нам во время съемок. Например, если вдруг не могли найти парик, то спрашивали: «Любовь Петровна, где же он?» — и пропажа тут же находилась.
— А вы верите в знаки судьбы, в сны, в интуицию?
— Пусть некоторым покажется, что я слишком много внимания уделяю знакам свыше, но после первого же съемочного дня мне приснилась Любовь Петровна. Она молча кивнула, словно дала мне разрешение. Вообще интуиция подсказывает многое. Если бы я запоминала все знаки и вовремя делала соответствующие выводы, то, возможно, моя жизнь сложилась бы по-другому. Точно проверено временем: если с утра мне приходит мысль, что надо взять с собой запасную пару колготок, то к гадалке не ходи — именно так и надо сделать. Колготки обязательно порвутся, и понадобится смена. (Смеется.)
— Вы и без вещих снов достигли многого. Той же роли Любови Орловой позавидует каждая актриса!
— Нас с сестрой родители учили не завидовать, а радоваться за других людей. Мне всегда странно слышать: «Ой, Олесь, у тебя такое красивое платье, теперь же тебе все будут завидовать!» Нам говорили: телевизор должен появиться у тебя не потому, что он уже есть у соседей, а только потому, что ты сам хочешь его иметь. Есть гениальное высказывание одного актера: «Главную роль сыграть легко, получить трудно». Мама всегда говорила: «Если что-то не сложилось, значит, это не твоя роль. Твоя придет к тебе сама». А зависть — такое непродуктивное чувство, я даже слово такое стараюсь не использовать и вам не советую. (Улыбается.)
— Орлова была дворянских кровей. При взгляде на вас видна та же стать. Судзиловские из дворян?
— Удивительную историю рассказал нам с мамой Павел Павлович Глоба. В XIX веке на территории современной Белоруссии жил обедневший дворянин Николай Судзиловский. Врач по образованию, эрудит, он был Вассерманом того времени, как пошутил Глоба. Судзиловский много путешествовал, изучал науки, писал книги, занимался исследованиями, знал 18 языков и даже чуть не включил в состав Российской империи Гавайские острова. Это потрясающая история! Ближе к концу XIX века Судзиловский приехал на Гавайи, убедил местное население объявить независимость и стал первым председателем местного сената. Он мечтал, чтобы эти райские острова, формально оставаясь независимым государством, стали частью России по принципу британских доминионов. Но ему не удалось убедить в этом императора Николая II. Тем не менее, даже когда Гавайи стали штатом США, Судзиловский оставался сенатором, пока его не лишили гражданства и он не уехал в Японию.
Умер он в возрасте 80 лет уже в Китае. Не могу утверждать, что мы его прямые потомки, но родственная связь есть. Глоба утверждает, что такая редкая фамилия передавалась только внутри одного, причем довольно старинного рода. Возможно, дворянские корни есть в роду и у мамы. Мы в семье всегда ее в шутку называли Графиней. С самого детства она занималась балетом, у мамы потрясающая стать. Помимо прекрасной фигуры, осанки у нее белоснежная кожа, зеленые глаза, чуть с рыжиной волосы. Они с папой были потрясающей красоты парой. Помню, ребенком я выходила на улицу с родителями и чувствовала — вот она, моя вселенная. Всем было понятно — эти люди влюблены друг в друга. Папа смотрел на нее так, как только может смотреть мужчина на самую прекрасную женщину на свете. И мамин взгляд на папу тоже всегда был полон любви.
— Ведь именно мама посоветовала вам пойти в актрисы?
— С четырех лет я занималась художественной гимнастикой и собиралась поступать в институт физкультуры, чтобы после работать тренером. Но снова вмешались знаки свыше. Когда мне было 14 лет, в нашу обычную московскую школу пришла ассистент по актерам Саша Пронина, она искала девочку на главную роль в фильме Владимира Потапова «Посредник» и выбрала меня. Это определило дальнейшую судьбу. А вот в театральный институт буквально за руку меня отвела мама.
— Представляете, сколько было бы еще совпадений, если бы после окончания Школы-студии МХАТ вы попали в Театр имени Моссовета, где служила Любовь Орлова!
— А меня приглашали в этот театр. (Улыбается.) После института я получила предложение от восьми московских театров. Но так как начиная с третьего курса я репетировала в Театре имени Маяковского и для своего спектакля меня отобрал Андрей Александрович Гончаров — а он был для нас всех богом, — то не оставалось сомнений, куда идти. И что удивительно, там сразу сложились очень теплые отношения со «стариками». Так что, не раздумывая, я пошла служить в Театр Маяковского.
— Глядя на вас в образе Орловой, представляешь себе еще одну звезду той эпохи — Марлен Дитрих.
— И не случайно! Считается, что это Александров придумал ее образ, когда находился за границей. Они вместе с Эйзенштейном успели поработать в Америке и в Европе, близко дружили со многими знаменитостями. Кстати, Григорий Васильевич встречался не только с Марлен Дитрих, но и с Гретой Гарбо. Я сама видела фотографию, на которой написано рукой Гарбо по-английски: «Моей любви — Григорию». В этих заграничных поездках Александров и Эйзенштейн хулиганили по полной программе. Однажды они выставили голым в коридор отеля своего оператора Эдуарда Тиссэ, а актеру-эксцентрику Максиму Штрауху подложили в постель манекен, полностью загримированный под труп. Таких розыгрышей на грани фола было немало. И Орлова была под стать своему мужу — идеальная красавица с голливудским шиком, она, как и Григорий Васильевич, всегда оставалась немножко подростком, готовым к проделкам. Помните, как она легко и дерзко показывала язык в «Веселых ребятах»?
— О каких-нибудь розыгрышах, придуманных самой Любовью Петровной, вам рассказывали?
— О том, как она шутила, — не знаю, придумывать не буду. А вот о ее невероятной доброте рассказывали много историй. Однажды Орлова получила письмо из другого города. Какая-то женщина написала, что, когда началась война и на фронт ушли ее муж и два сына, она посадила у дома три тополя. С войны ни один из этих мужчин не вернулся, и женщина ухаживала за деревьями в память о своих родных. После войны прошло много лет, и местные власти решили проложить новую дорогу в том самом месте, где росли эти три тополя. От отчаяния женщина написала Орловой. И представляете, Любовь Петровна выехала в этот город сразу после того, как получила письмо. Ей удалось убедить городскую администрацию: дорогу проложили, соорудив объезд того места, где росли эти прекрасные деревья. И таких случаев, когда Орлова помогала совершенно незнакомым людям, немало.
— Любовь Петровна была счастливой женщиной, как вы думаете?
— На этот вопрос никто никогда не ответит... До сих пор ходит много разговоров вокруг личной жизни Орловой и Александрова, есть разные версии. Мне в руки попала одна фотография. Кадр сделан самим Александровым где-то в Европе, в отеле. Это черно-белый снимок, Любовь Петровна стоит у окна, на контровом свете, ее талия затянута в корсет. Глядя на фото, никогда в жизни не поверишь, что этой роскошной женщине уже за 60. И если мужчина так смотрит на свою женщину, то между ними однозначно есть любовь и, безусловно, страсть. И никто не переубедит меня в этом.
