Если судить по «Люси», фантастические фильмы вы снимаете с большим удовольствием. Почему же вы так давно этого не делали? «Пятый элемент» вышел 17 лет назад.
— Дело в том, что художнику постоянно хочется открывать новые двери. Снимать один и тот же фильм снова и снова невозможно скучно, это иссушает. Для меня это поступательное движение, от «Пятого элемента» к «Жанне Д'Арк», от нее — к ленте «Ангел-А», вот теперь — к «Люси». Мне необходимо было все это попробовать, чтобы обогатить себя. С каждым новым, отличным от предыдущего фильмом режиссер становится более подготовленным к следующим работам. «Люси» бы у меня просто не вышла, если бы я не снял перед ней несколько картин, не имеющих отношения к фантастике. К тому же я не хотел бы всю жизнь снимать «Пятые элементы» или, скажем, «Леонов».
По слухам, первой претенденткой на главную роль в «Люси» была Анджелина Джоли. Почему в результате она не снялась в фильме?
— Честно говоря, я сам о возможном участии Анджелины Джоли узнал из интернета. Поэтому, думаю, и ответ на ваш вопрос нужно в сети искать.
Хорошо, а почему вы остановились именно на кандидатуре Скарлетт Йоханссон? Ее же не назовешь известной героиней боевиков.
— Зато она уродливая и денег за работу мало берет! (Смеется.) Если серьезно, то при подборе актрисы думаешь о том, что тебе с ней предстоит провести восемь месяцев. Нужно быть уверенным в том, что она понимает сценарий и особенности характера персонажа, что с ней будет комфортно работать. Скарлетт очень заинтересовалась и ролью, и темой картины. Она подошла к делу весьма серьезно, задавала множество вопросов, уточняла детали. Скарлетт вообще крайне трудолюбивая. И я сразу понял, что именно такую актрису и искал.
Что касается героини боевиков... Для меня были важны ее заинтересованность и актерские навыки. Я видел ее в бродвейской постановке, у Вуди Аллена и в других совершенно не похожих друг на друга картинах, в том числе и в паре экшен-фильмов. Но играть супергероиню на самом деле несложно. Вот быть в центре внимания на протяжении двух часов на Бродвее — это другое дело.
А почему вы сделали героиню практически неуязвимой? Не боялись, что зрители не будут сопереживать персонажу, которого не то что убить, даже поцарапать сложно?
— Ну, во время показанных в фильме событий Люси неуязвима, но вообще-то она чуть ли не с самого начала осознает, что ей суждено погибнуть. Это своего рода конструкция-перевертыш, герои же обычно выживают. Поэтому у зрителей формируются другие отношения с персонажем Скарлетт.
Еще хочу подчеркнуть, что мощь, подобная той, что есть у Люси, обычно достается злодеям. И они в большинстве случаев решают: «Пойду-ка я завоюю или разрушу мир». А Люси, получив невероятные способности, признается: «Я не знаю, что с ними делать!» Это как лотерея. Скажем, миллиард долларов выигрывает человек, и ранее обладавший огромным состоянием. Для него этот выигрыш — событие не столь уж значимое. С Люси же все наоборот, изначально она — самая обычная женщина, не очень умная, наверно. И тут на нее сваливаются эти сверхспособности.
Вы, кажется, вообще любите снимать фильмы о сильных женщинах. Можно вспомнить тех же Жанну Д'Арк и Лилу из «Пятого элемента» или даже Аун Сан Су Чжи. Откуда такая заинтересованность?
— Есть стереотип: женщины — слабый пол, мужчины — сильный. Мне же, напротив, интересно исследовать слабости мужчин и силу женщин.
Вы придерживаетесь феминистских взглядов?
— Я бы не стал так говорить, но я определенно за равноправие. Мне хотелось бы писать одинаково интересные роли и для мужчин, и для женщин. Были времена, когда большими звездами становились преимущественно мускулистые мужики — Шварценеггер, Сталлоне, Брюс Уиллис. Женщины в фильмах существовали только для того, чтобы плакать за спинами героев. У меня не такое представление о жизни. Женщины заслуживают не меньшего внимания. Так что да, я за равноправие, но при этом я не считаю, что женщины на экране тоже должны изображать мужиков.
Ну Люси-то время от времени ведет себя вполне как мужчина.
— Я думаю, время от времени она ведет себя как бог.
Мне показалось, что у «Люси» открытый конец. Вы о сиквеле случайно не задумывались?
— Вам так показалось? (Смеется.) Если у вас есть идея для продолжения, пришлите ее мне! Я сам представления не имею, в каком направлении события могут развиваться дальше. Но вообще вы не первый, кто так считает, мне уже неоднократно говорили, что хотели бы увидеть вторую серию. Я поразмышляю над такой возможностью, но пока что мне сложновато что-то придумать.
А как вы вообще относитесь к сиквелам? Есть мнение, что в современном кинематографе их развелось слишком много.
— Мне кажется, проблема сегодня в том, что если фильм «выстреливает», создатели задумываются о продолжении. Но на самом деле успехом первой картины руководствоваться не стоит, некоторые истории не требуют продолжения — как та же «Люси», например. В других же ситуациях причиной для продолжения становится привязанность к персонажам фильма — и против такого подхода я ничего не имею. Взять, например, семью из «Заложницы» — герой Лиама Нисона, его дочь и жена. Я с удовольствием увидел их на экране во второй раз.
Расскажите немного о вашем сотрудничестве с композитором Эриком Серра. Его музыка играет во многих ваших фильмах, и «Люси» не исключение.
— Прежде всего хочу сказать, что Эрик — настоящий гений. Мы дружим уже лет 30. Примерно год назад у нас случился, скажем так, спад в отношениях — и все из-за того, что мы знакомы слишком тесно, у нас больше нет возможности удивлять друг друга. Поэтому перед «Малавитой» я предложил ему заняться чем-нибудь другим, а саундтрек заказал композиторам российского происхождения (Евгению и Саше Гальпериным. — Прим. ред.). Это не было связано с тем, что Эрик мне вдруг разонравился как автор — просто нам нужно было как-то переизобрести наши отношения, заставить друг друга снова совершать какие-то рискованные шаги. Постоянство помещает тебя в зону комфорта, что для творческого человека не очень хорошо. Это, знаете, похоже на семейную жизнь. Вы любите свою жену, но вашему браку уже 30 лет, и вы чувствуете, что страсть ушла. Вам нужно сделать что-то, что вернет чувствам яркость. В случае со мной и Эриком это сработало, мне кажется, саундтрек к «Люси» — одна из лучших его работ. В общем, я рад, что мы прошли через этот... «семейный кризис». (Смеется.)
Вы обращаете внимание на то, как критики реагируют на ваши картины?
— Нет!
Для вас это совсем значения не имеет?
— Скажу так, на Земле живет семь миллиардов человек, и критиков в мире ровно столько же. Каждый человек с собственным мнением — считай, уже критик. Реагировать на всех просто невозможно. А реагировать на отзывы небольшой группы людей, которым платят за просмотр фильмов, и вовсе бессмысленно!
