— Скарлетт, все ждут свадьбы — ведь ваша помолвка с Роменом уже состоялась...
— Я безумно, безумно влюблена! (Смеется.) Дайте же мне время! Хотя никогда не была особой сторонницей традиций, девушкой, для которой невероятно важны помолвки, кольца, свадебные церемонии, — замуж первый раз выходила очень скромно. (Брак с Райаном Рейнольдсом длился с 2008 по 2011 год. — Прим. ред.) А сейчас вдруг обнаружила, как невероятно романтично находиться в состоянии помолвки со своим возлюбленным (Роменом Дорьяком, французским журналистом. — Прим. ред.). Старомодно в хорошем смысле слова и приятно. Словно испытываешь ностальгию по чему-то очень-очень хорошему. Именно поэтому и не хочу торопиться к алтарю. Хотя, конечно, Ромен — мой дружок, приятель, и я всегда могу на него положиться.
— Вы известны своим умением хранить секреты. Действительно, про вашу свадьбу с Райаном Рейнольдсом в 2008 году толком ничего и не известно…
— Могу рассказать. Мы поженились в очень-очень глухом и далеком от цивилизации месте в Канаде. Там живут одни медведи и орлы, приплывают к берегу киты. На свадьбе присутствовали мои родители, братья и трое братьев Райана, ну и еще несколько близких нам друзей. Все было строго засекречено, это верно. Я даже не подозревала, что сумею так ловко все провернуть. Хотя иногда я себя чувствовала наркодилером, членом какого-нибудь картеля, планирующего тайную операцию, — только без того кайфа, который они, видимо, получают в процессе. (Смеется.) Платье на мне было хоть и не белое, но очень красивое. А происходило все в маленьком закрытом гостиничном комплексе. Кроме нашей компании, там больше никого не было. Обычно туда приезжают отдохнуть любители дикой природы. И мы тоже очень весело провели время: рыбачили, катались на лошадях, а по вечерам собирались в палатках на берегу реки — что-то типа лагеря там разбили. На самом деле очень романтично. А еще я попросила, чтобы на эти два дня в отеле отключили все телефонные линии. Ни тогда, ни сейчас я даже представить себе не могу свою свадьбу в голливудском стиле. С размахом, сотнями гостей, вертолетами и папарацци. Ужас! Возможно, мы с моим нынешним женихом поженимся в Париже, его родном городе. Очень вероятно. (Лукаво улыбается.)
— Забавно, вы не любите светиться и ненавидите — как нередко признавались — социальные сети, но при этом сыграли в фильме «Она», получившем четыре номинации на «Оскар», девушку, вернее, ее голос, который на самом деле является компьютерной системой.
— Я и впрямь не понимаю этой потребности делиться своей жизнью, всеми ее подробностями. Типа где пообедала, что ела, с кем встретилась, что посмотрела и так далее. Меня это просто с ума сводит. И помешательство на сайтах знакомств, когда совершенно чужие люди встречаются в интернете… Не знаю, мне было бы страшно даже представить себя в подобном месте. В общем-то я не трусиха, но если бы с кем-то познакомилась вот так, жутко боялась бы пойти на свидание — а вдруг этот парень сумасшедший? Или убийца? Или даже просто какой-то чудик? Нет, знакомства по интернету не для меня. Поэтому нет у меня никаких профилей и не зарегистрирована я ни в какой социальной сети, как многие мои коллеги по ремеслу. С друзьями я предпочитаю говорить по телефону или встречаться, а потребности выискивать в сетях каких-то знакомых у меня нет. Хотя я отлично понимаю свою маму — она таким образом получила возможность найти своих школьных подруг и с ними общаться. Но фильм Спайка Джонза с этой историей любви человека к виртуальной женщине меня жутко заинтересовал. Чем сложнее, тем интереснее — это давно мой девиз.
— Ну, судя по всему, вам такое точно не грозит…
— Да уж... Мы все, к сожалению, склонны приписывать наших партнеров — реальных или виртуальных — те достоинства, которых не существует в природе. Подгоняем их под свои представления о том, каким хотели бы видеть свой идеал. Мне тоже это свойственно. Конечно, было бы куда как проще, если бы мы влюблялись именно в тех людей, которые соответствуют нашим представлениям о прекрасном. Но на самом-то деле — и я с опытом все-таки научилась это понимать — такие идеальные отношения могли бы оказаться скучными и бесперспективными. А умение идти в отношениях с любимым человеком на компромиссы, мне кажется, очень полезно для саморазвития и взросления. Равно как и умение принять все те недостатки, которые есть у любимого, потому что у нас у всех есть недостатки. У каждого — свои.
— Ревность, например…
— Да. Некоторые полагают, что ревность — чувство сугубо иррациональное. Возможно, так и есть. Когда кто-то очень дорог, не грех поревновать, позволить этой эмоции взять верх над разумом, чтобы обезопасить себя от более болезненных ощущений и травм. Знаете, раньше я не была ревнивицей. До тех пор пока не стала встречаться со своим нынешним мужчиной. Может, я просто никого так сильно не любила? Не был мне никто так же дорог, как моя единственная и неповторимая любовь, мой Ромен? Может, я не способна была еще просто вкладывать столько сил и эмоций в свои отношения? Возможно. Хотя я никого из своих бывших партнеров ни в коем случае не хотела бы обидеть.
— Ваш нынешний жених ревнив?
— Понимаете, я живу с французом. Ревность — очень французское чувство. Но я предпочитаю, чтобы мой мужчина меня ревновал, чем наоборот. Есть такие парни, которым ревность незнакома. Они мне напоминают дохлых холодных рыб. Депрессивно немного, правда? Нельзя не испытывать эмоций, пусть они и иррациональные.
— Скоро выходит блокбастер «Первый мститель: Другая война», где вы уже во второй раз играете супергероиню Наташу Романофф в компании всемирно любимых героев из комиксов Marvel…
— Это было круто. Моя героиня, Черная Вдова, не просто какая-то красотка, которая воюет с уложенной волосок к волоску прической. Нет, если она борется, то не боится грязи и боли. Она сильная женщина. Я согласилась, хотя в блокбастерах до этого никогда не снималась. Не хотела, чтобы ко мне относились как к роскошной блондинке — и только. Всю свою карьеру — а снимаюсь я с восьми лет — старалась выбирать характерные роли. Между прочим, мой кумир и образец для подражания — Брэд Питт. Уж как ему старались приклеить ярлык романтического главного героя, красавца мужчины, мечты всех зрительниц. Но он устоял. Молодец! Мне же в чем-то повезло в детстве еще потому, что я, в отличие от своих братьев, не подходила совершенно для рекламных роликов. У меня, восьмилетней, такой бас был пропитой, прокуренный — ужас! Разве я могла с таким голосом рекламировать конфеты или печенье для детей? Агент отвергал и отвергал меня всякий раз, а я плакала и плакала. Мама даже как-то спросила, а не закрыть ли нам эту тему — с моим актерством? Но я тут же уперлась и сказала, что не хочу сдаваться. Хорошо, мама догадалась найти мне агента, который устроил пробы для съемок в кино. Там мой голос никого не смущал. Ну и сам Роберт Редфорд меня пригласил — мне тогда 12 лет было — в свою картину «Заклинатель лошадей».
— В прошлом году вы впервые, кажется, выступили на Бродвее в спектакле «Кошка на раскаленной крыше» Теннесси Уильямса? В течение трех месяцев каждый день по три часа выходить на сцену в одном спектакле — как это выдержать?
— У всех это происходит по-разному. Но я бы, наверное, в какой-то момент сломалась и погибла, если бы почти каждый вечер после спектакля мы не ужинали с моим возлюбленным. Или с друзьями встречались — выпивали по паре бокалов чего-нибудь вкусненького, ходили утром пить кофе с моим папой, выгуливали собак, ну и так далее. Словом, нужно делать какие-то простые и приятные вещи.
— Расскажите о своих секретах красоты…
— Я с юности очень забочусь о своей внешности. Давно уже использую, например, кремы, которые предназначены для женщин много меня старше. Ужасно всегда боялась превратиться, знаете, в этакую старую кошелку. Много времени провожу под душем, пилинг — обязательная часть программы, и я делаю его ежедневно, причем не только лица, но всего тела. Мне кажется, очень важно избавляться от «мертвых» чешуек каждый день. Не умею собираться за пять минут. То есть, если надо, я, конечно, справлюсь: в душ запрыгну, высушусь, наложу тон на лицо и на тело (на его открытые части), и вперед. У меня целая коллекция всяких матирующих тональных пудр и кремов всех возможных оттенков. Подружки приходят ко мне, как в салон красоты. (Смеется.) Вечером люблю сильно накрасить глаза. Накладываю много теней и туши. Взгляд должен быть выразительным. Я у мамы научилась. Она у меня всегда любила, как куколка, накраситься — даже если шла в магазин. Ну и, конечно же, я не выхожу из дома, не накрасив губы ярко-красной помадой.
— А фигура? Помнится, вы как-то в интервью сказали, что ненавидите заниматься фитнесом…
— Ненавижу по-прежнему. Но я ведь люблю поесть, поэтому приходится заниматься. Тем более когда готовлюсь к съемкам в следующих «Мстителях…». Всяким кардиоупражнениям предпочитаю тяжести. Эти занятия гораздо лучше создают рельеф тела. И вот тут-то, если меня кто увидит в зале, сильно может изумиться. Я работаю как мужик: тягаю эти тяжести со страшной силой. (Смеется.) Ничего женственного в эти минуты во мне нет и близко. Осенью я снималась в фильме Люка Бессона «Люси» и заканчивала съемки в картине «Первый мститель: Другая война», так что сейчас нахожусь во вполне приличной форме.
— Снимали в Париже? Похоже, вы все больше и больше времени проводите в этом городе…
— Да, Люк снимал в Париже и немного на Тайване. Париж — родной город моего жениха, неудивительно, что мы там подолгу живем. Сказать, что я в восторге от Франции и парижан, увы, не могу. То есть понимаете, какая штука: если вы там ненадолго, в качестве туриста, французы ведут себя милейшим образом. Но стоило им осознать, что я в Париже обосновалась всерьез и надолго, — все. Они становятся ужасно грубыми, могут нахамить, любят судить человека, обсуждать его внешность, поступки чуть ли не прямо в глаза — меня в частности. В Америке это не принято, на внешнем уровне по крайней мере. Мне непросто привыкнуть к такому поведению…
— Вы уже выучили французский язык?
— Нет! Я шесть лет учила испанский, и он теперь мне сильно мешает. Ромен прекрасно говорит по-английски. Да и к чему нам с ним слова? (Смеется.)
— Интересно, вы готовите дома или нет? Французские мужчины большие привереды в кулинарии…
— Готовлю. Но я не профессионал, конечно. Хотя стараюсь и даже брала уроки. Мой жених отлично готовит. Как многие французские мужчины, он делает это с удовольствием, легко и непринужденно. Раньше я не переживала по этому поводу, но теперь мне бывает стыдно за свои не слишком очевидные кулинарные таланты. Слава богу, Ромен не критикует, а иногда даже хвалит меня. Недавно был очень забавный случай. В Нью-Йорке пошел снег, выпало его огромное количество, а я решила в тот день приготовить цыпленка в соусе чили. Все уже сделала и оставила на плите доходить. А сама говорю: «Давай быстренько выйдем на улицу и слепим снеговика». Прошло три часа… Цыпленок, естественно, сгорел вместе с соусом. Кухня вся дымилась, чад жуткий. Ну разве профессиональная кулинарка так может поступить? (Смеется.) Ну ничего, летом я перееду в свой новый дом, а там можно готовить прямо под открытым небом — у меня будет огромная кухонная зона с камином, барбекю и плитой. Все-таки я люблю похозяйничать, судя по всему. (Смеется.) Я купила дом в Хэмптонсе, в пригороде Нью-Йорка, прямо на берегу океана. По соседству с коттеджем моей подруги Гвинет Пэлтроу. Это ужасно дорогое место, но я считаю, чем платить летом $100 000 в месяц, снимая дом, где можно отдохнуть от нью-йоркской жары, лучше уж приобрести недвижимость.
— У вас все есть, осталось только родить ребенка...
— Я считаю, что, как и все в жизни, рождение ребенка тоже нужно планировать. Ведь нельзя постоянно говорить «всему свое время» и нечто в подобном духе. К счастью, моя актерская карьера длится уже почти 20 лет, поэтому страха ее ненадолго прервать у меня нет. Но пока что моя семья — это Ромен и собаки. Сейчас Панкейк и Мэгги ведут светскую жизнь в Париже. Хотя Панкейка я подобрала голодного на улице в Лос-Анджелесе. И Мэгги, похоже, теперь не может мне этого простить. Как я могла позволить проникнуть в дом какому-то незнакомцу? Они очень любят Ромена, да всех на свете, разве что меня — меньше всего. (Смеется.)
