— Если не вдаваться в детали — что ожидает зрителей в третьем сезоне?
— Меня поражает, как к концу каждого сезона сценаристы буквально загоняют себя в угол и с каким блеском они выходят из положения в начале следующего сезона. Мне нравится, что события третьего сезона происходят спустя всего несколько месяцев после того, на чем остановился второй: за это время успело случиться не то чтобы ужасно много — скажем так, немало. Броуди так и не объявился; все по-прежнему пытаются разобраться, за кого же он, это тяжело переживает его семья, особенно Дана. Хотя всем приходится нелегко.
— Расскажите подробнее о своей героине.
— Ей очень нужна поддержка — она росла, зная, что всегда может положиться на мать. А теперь она как бы хватается за соломинку — пытается сохранять спокойствие, поддерживать детей, но в то же время чувствует, что это ей не удается, потому что сама ситуация совершенно невыносима. В этом сезоне мы видим, что Джессика не хочет превращаться в мученицу — она не сдается, но ей приходится на многое закрыть глаза, чтобы просто жить дальше. И новый сезон во многом об этом.
— Вы понимаете Джессику, оправдываете как-то ее поступки?
— Понимаю. И думаю, в подобных обстоятельствах я бы не смогла быть такой же сильной, как она. Если бы оказалось, что мой муж — террорист, я бы, наверное, забилась в угол и три месяца в истерике прорыдала. Не знаю, как можно с этим смириться, как терпеть, когда в твоих детей в школе начинают бросаться камнями, — так что, по-моему, Джессика очень неплохо держится.
— Ваша героиня пребывает в постоянном напряжении, у нее столько трудностей… Как вы настраиваетесь на такую волну?
— Сейчас я уже очень хорошо знаю Джессику — и настраиваться стало легче, чем раньше. Сцены написаны потрясающе — ты тут же втягиваешься в историю, как только начинаешь репетировать. К тому же мы много обсуждаем сцены с другими актерами, много репетируем. Режиссеры не определяют заранее, как именно должна выглядеть каждая сцена, — все зависит от наших ощущений, от того, как видим конкретную сцену.
— В первых двух сезонах эмоциональное напряжение было огромным. Сейчас сниматься легче?
— Теперь мы гораздо лучше друг друга знаем — в самом начале нам приходилось, можно сказать, знакомиться друг с другом, узнавать партнеров. Во втором сезоне, конечно, тоже были сложные сцены — например, в машине, когда мы с Дэмианом расстаемся. Перед съемками мы очень долго обсуждали с ним, какой у этой сцены ритм и что мы вообще друг другу говорим. И мне кажется, получилось хорошо именно потому, что мы постарались определить, что же стоит за их словами, — и вы видите, за конкретными фразами скрывается что-то еще.
— Вы пытались что-то узнать о семьях террористов?
— Для первого сезона я подробно изучила вопрос о том, как живется женам военных, каково это — проводить мужа на войну и ждать его, с какими проблемами женщина сталкивается изо дня в день. Это был очень ценный опыт — но потом я немного от него отстранилась, потому что с моей героиней позже происходит нечто иное.
— Вы ожидали, что сериал станет настолько популярным?
— Нет, об этом как-то не думаешь: просто стараешься хорошо сделать свое дело и надеешься, что всем понравится. Надежды оправдались.
— Шпионы шпионят за шпионами — как вам такая картина?
— По-моему, это и делает сериал таким актуальным: он звучит современно, потому что очень достоверно показывает, как опасен наш мир.
— И в этом одна из причин популярности сериала?
— Конечно. Разумеется, никто не говорит о том, что это точное описание политической ситуации. Но мне кажется, сериал прекрасно отражает то, что мы пережили после 11 сентября, те страхи, с которыми мы столкнулись.
— Ваш взгляд на современность как-то изменился? Ощущение опасности стало острее?
— Наверное, я очень многое осознала — осознала, что вообще происходит. В Вашингтоне я говорила с некоторыми людьми из правительства, и они отмечали, что наш сериал очень точен — правда, так и не объяснили, в чем именно точен. (Смеется.) Страшно себе такое представить, но на самом деле так и есть. Достаточно почитать газеты.
— Что будет дальше с Джессикой и Майком? Он ведь в первой серии не появляется?
— Что будет дальше? Он вернется. И мне кажется, момент выбран очень неудачно: как можно взять и начать новую жизнь с женщиной, которая связана с террористом, с человеком, представляющим государственную угрозу? Ситуация безвыходная. На самом деле я очень болею за эту пару, но не уверена, что у них что-то получится. Тем не менее Майк будет рядом.
— На месте Джессики вы бы так же старались сохранить отношения с Броуди?
— Не знаю. Вряд ли я бы продержалась так долго. Хотя, наверное, дети все меняют. Она поставила семью выше всего – и ей приходится за это платить.
— Она все еще любит Броуди?
— В каком-то смысле да — может, не нынешнего Броуди, но того, за которого она когда-то вышла замуж. Интересно, что две женщины влюбляются в разных Броуди. Джессика влюблена в морского пехотинца, ушедшего на войну, а Кэрри — в вернувшегося оттуда террориста, причем обеим не нравится его второе «я».
— В первой серии не до конца ясно, виновен Броуди или нет. Что по этому поводу думает Джессика?
— По-моему, для нее очевидно, что он виновен: ведь она видела только предсмертную запись, другие доказательства ей не известны. Так что для Джессики и детей он виновен, как ни тяжело это сознавать. Особенно нелегко приходится дочери.
— Джессика — хорошая мать?
— Она прекрасная мать. Очень сильная. Она делает все, что может.
— Вы стали лучше относиться к женам политиков?
— К женам политиков? Нет. Они не жертвы обстоятельств — они сами выбирают такую судьбу, никто их не вынуждает. Даже Джессику, хотя она и возражает вначале, когда Броуди предлагают место в Конгрессе, потом все же увлекает эта идея — до тех пор, пока все не рушится.
— Наверняка эта роль изменила вашу жизнь. Теперь вы мировая знаменитость — каково это?
— Для меня все по-прежнему. Я — это я, и я продолжаю работать. Я часто забываю, насколько сериал стал популярен. Поэтому, когда я хожу по делам, в магазин или захожу в ресторан, я не сразу осознаю, что люди смотрят на меня как-то по-другому. И это каждый раз меня удивляет.
— И что вам обычно говорят?
— Иногда ничего — просто наблюдают. Это очень странное ощущение — когда на тебя кто-то смотрит, ты начинаешь за собой очень тщательно следить, за тем, что делаешь и что говоришь. Чаще всего люди просто хотят сказать, как им нравится сериал или моя героиня, — и это, конечно, безумно приятно.
— Кстати, поздравляю с номинацией на «Эмми»! А что еще принес вам сериал? Поступают ли новые предложения?
— Предложения были, но вы понимаете, это очень непростой бизнес — приходится расставлять приоритеты. Зато когда приходит признание, когда твоя работа привлекает внимание коллег и действительно их интересует, волнует, это прекрасно.
— Ваша мать также была актрисой. Вас вдохновил ее пример?
— Возможно, но скорее на подсознательном уровне. Я росла в художественной среде, и занятие искусством мне казалось чем-то очевидным, совершенно нормальным. Я как-то не задумывалась, что в меня это вложили с детских лет. Все началось само собой.
— Планируете еще сниматься в научно-фантастических фильмах?
— Конечно! Мне страшно понравилось.
— Сколько продлятся ваши съемки в «Чужом среди своих»?
— До ноября — конца октября.
— Какими актрисами вы восхищались, кто на вас повлиял?
— Меня в свое время потряс «Волшебник страны Оз». Очень долго мне нравилась Натали Вуд — я восхищалась ее талантом, особенно игрой в фильме «На слом!». Из кумиров, наверное, стоит еще назвать Мэрил Стрип — но это может сказать каждый.
— Вы бы хотели и дальше сниматься в телесериалах? Или скорее в кино?
— Мне нравится и то и другое — лишь бы роль была хорошей, и неважно, главная или эпизодическая. Меня привлекают сложные задачи, роли, которые что-то мне дают, сообщают.
— А что значит «хорошая роль»? Роль сильной женщины?
— Не обязательно — слабость тоже может сделать женскую роль глубокой и значительной. Важно, чтобы она как-то влияла на сюжет, несла особый смысл, чтобы за героиней было интересно наблюдать.
— Пришлось ли вам в новом сезоне делать что-то невообразимое, как-то переступать через себя?
— Пришлось, но я не могу вам об этом рассказать. (Смеется.)
— Если сравнить этот сезон с предыдущими, есть ли у него какой-то свой лейтмотив?
— Новый сезон будет очень эмоциональным, герои сосредоточены на своей внутренней жизни: им крепко достается, вокруг творится полный бардак, и каждый справляется с этим по-своему. После взрыва они буквально собирают воедино осколки, пытаются как-то свыкнуться с этим и понять, как жить дальше, как начать новую жизнь.
Третий сезон сериала «Чужой среди своих» можно посмотреть на телеканале Amedia Premium по понедельникам в 23:00 и вторникам в 22:00.
