Дотошный критик всегда ищет сходства между произведением и фильмом, а тому, кто хорошо знаком с текстом, всегда приятно это сходство обнаружить при просмотре. Рассказ «Дама с собачкой» — как и многие произведения Чехова — лишен внешней динамики, напряженной фабулы и развернутых диалогов. Несмотря на название рассказа, повествование сосредоточено на Дмитрии Дмитриевиче Гурове. Излюбленный чеховский композиционный прием — события перемежаются с воспоминаниями героя, голос повествователя вдруг прерывается размышлениями своего персонажа. Как и во многих своих произведениях, Чехов, избегавший назидательного тона, даёт возможность Гурову взглянуть на свою жизнь со стороны... Но как перенести это на экран? Как сделать так, чтобы повествование, сосредоточенное не на событийном ряде, а на внутреннем монологе, вывести во внешнюю плоскость? Хейфицу — сценаристу и режиссеру фильма «Дама с собачкой» — удалось решить эту сложную задачу. Он бережно относится к тексту: преобразует косвенную речь в прямую и выстраивает на этой основе событийный план фильма, не теряя при этом ни одного диалога. Хейфиц не только следует за Чеховым во всех мелочах (чернильница со всадником на лошади, у которого была поднята рука со шляпой, а голова отбита; то, как называет мужа Анны Сергеевны швейцар: Дрыдыриц и т.д.), но и сам вводит в тонкую структуру фильма детали, передающие мысли и ощущения героев. Так, благодаря перчатке, забытой на вокзале Анной Сергеевной, получает вещественное воплощение желание Гурова «прекратить поскорее это сладкое забытье, это безумие». И Гуров оставляет перчатку в Ялте, как оставляет мысли и воспоминания о курортном романе.
Композиционно фильм делится на две части: отношения Анны Сергеевны и Гурова в Ялте и период после возвращения Гурова в Москву. Вторая часть оказалась наиболее насыщенной дополнительными деталями. Хейфиц во всей красе показывает атмосферу московского общества, которую Чехов кратко охарактеризовал в рассказе как «неистовая игра в карты, обжорство, пьянство, постоянные разговоры все об одном». Примечательно, что в самом рассказе Чехов только косвенно описывает людей круга Гурова. Хейфиц выводит на сцену интереснейшие типажи, подробно показывая привычную жизнь Дмитрия Дмитриевича. Вот его жена — и видно, что он не любит её и побаивается, вот толстый чиновник — осетрина с душком. Среди персонажей Хейфица некий Алексей Семенович, рассуждающий о скуке жизни, лакействе, о приевшихся удовольствиях. — Помните, этим летом, в Ялте… — пытается поделиться Гуров. — Ничего не помню… Ничего. Не случайно звучат и слова, которые диктует жена Гурова дочке Наташе: «Что-нибудь да будет такое, чего с другими никак не будет…». Не будет, ни с кем из этих людей! С другими — никогда! Удивительно точно подобранные сценаристом слова.
Но всё это не противоречит ключевому замыслу: как мало похожа эта «куцая, бескрылая жизнь» на то солнце, появившееся из-за туч на морском берегу, на Анну Сергеевну! Можно предположить, что изображение пресытившегося московского общества в фильме — это дань советскому мировоззрению, представлениям о прогнившем царском режиме. Возможно. Но сегодня это уже не имеет никакого значения.
Теперь о героях. Когда зритель говорит «Вот таким я себе и представлял этого персонажа!», тогда работа режиссера получает наивысшую оценку, тогда работа удалась. Посмотрев «Даму с собачкой» Иосифа Хейфица, вы именно так и скажете. Алексей Баталов — Гуров — натянутая струна, Ия Саввина — Анна Сергеевна — трепет крыльев. Удивительное портретное сходство, тонкая психологическая игра. Ия Саввина в образе пугливой, трогательной девушки показывает всю глубину трагического характера. Поразителен крупный план героини в момент покаяния: глаза ее блестят удивительным, пронзающим блеском. Искренность и простота не сможет сравниться с современным глянцевым образом лакированных героинь. Вы увидите — и удивитесь. Удивитесь — и осознаете.
Гениальность писателя и режиссера состоит в том, что они заглянули и в наше время: поменялась мебель, костюмы, но сущность человека осталась неизменной. Также кутят и скучают от пресыщения, также ищут любовь и неожиданно находят, когда, казалось бы, уже нет надежды… Поэтому фильм будет интересен не только, как экранизация классического произведения, но и как история простой человеческой жизни.
