О чем фильм «Три мушкетера: Миледи»
Республиканцы рвутся к власти и готовы на все, чтобы свергнуть кровавый режим короля. Протестанты, как и заведено испокон веков у революционеров, легко становятся иноагентами и просят помощи у Англии в лице герцога Бэкингема. На этом историческом фоне д’Артаньян отправляется на поиски любимой Констанции, похищенной Ришелье.
Неудивительно, что это приводит его к очередной встрече с демонической тайной сотрудницей кардинала, известной под позывным Миледи. Ей удается завербовать бравого мушкетера, открыв ему истинные планы проклятых гугенотов.
Зачем смотреть
Исторически подкованный зритель, конечно, знает, что республиканцы, протестанты и гугеноты здесь — разные имена одного явления. Но такой зритель и роман Дюма читал, где рассказана совсем другая, хотя и тоже выдуманная история. Новая киноверсия связана с ней разве что именами персонажей, так что смотреть ленту Мартина Бурбулона лучше все же с незамутненным сознанием, которое будет невольно протестовать от столь революционного подхода.
Для остальных же приготовлено отличное современное зрелище с боевыми сценами, динамично снятыми одним лихим кадром. Особой радостью картина «Три мушкетера: Миледи» станет для поклонников Венсана Касселя — он тут не менее хорош, чем в предыдущей части. Впрочем, его на экране не так много. Зато это бенефис Евы Грин — Миледи может стать одной из лучших ролей актрисы в костюмном кино.
Почему можно не смотреть
Можно как угодно относиться к фанфикам на основе литературной классики, ясно одно — такое произведение может быть интересным или нет. Это зависит от драматургии, проработки персонажей и юмора. Из героев в «Миледи» получилась сама Миледи и Атос (Кассель), остальные мушкетеры на редкость пресные, а прочие действующие лица вообще запоминаются с трудом.
Отношения главных героев строятся на сценарных упрощениях и подставках, что делает всю интригу малоувлекательной. Из юмора можно вспомнить только одну удачную шутку от чернокожего мушкетера — да, тут есть и такой. На эту тему он и шутит. А Евы Грин тут опять меньше, чем в целом слабого д’Артаньяна.