Многие в детстве мечтают оказаться в сказке, почувствовать себя диснеевским принцем или принцессой. Мечтали ли вы об этом? И каково сейчас оказаться диснеевской королевой — зловещей, но, безусловно, прекрасной?
— Да, я мечтала об этом, но при этом представляла себя Бетт Дэвис или Джоан Кроуфорд, когда смотрела все эти старые черно-белые фильмы. Помню, как говорила себе – я могу это! Хотя и не думала всерьез, что это произойдет на самом деле. Играть злую королеву здорово. Мне очень понравилось работать на этом проекте, с Анджелиной, Эль и со всеми остальными.
Это не первая сказка в вашей фильмографии. Вам читали сказки в детстве? Может быть, даже русские народные?
Если честно, родители не читали мне сказки. Да, это грустно. Мое глобальное знакомство с ними произошло благодаря моим детям. Было забавно иметь возможность узнать их с другой перспективы – взрослого человека.
Когда вы получаете сценарий и знакомитесь с ролью, которую вам предлагают, с чего вы начинаете воплощение своего персонажа? Как он в вашем воображении обретает свои черты?
— Это целый процесс. С разными персонажами бывает по-разному, но ты всегда рано или поздно начинаешь чувствовать его ритм, речь, индивидуализировать его. Неважно, насколько ты сам далек от этой личности, просто пытаешься приблизиться к ней, насколько возможно. Здорово, когда ты работаешь над персонажем, который откликается в тебе. Я была приятно удивлена, когда прочитала сценарий к «Малефисенте», потому что не знала, чего ожидать. Мне очень понравилась первая часть, к тому же возможность поработать с Анджелиной была очень волнующей.
В прессе писали, что между вами и Анджелиной Джоли на съемках был холодок. Так ли это? Вообще, напряженные отношения на площадке могут как-то помочь роли?
— Не знаю, откуда эта информация, я первый раз слышу. Между нами не было ни толики напряжения, мы усердно работали, и мне наша совместная работа доставила невероятную радость.
Вы часто играете злодеек. Каждый актер как-то оправдывает для себя злодеяния своего героя, готовясь к роли. Как вы оправдываете эту злодейскую роль?
— Как и все злодеи, она думает, что поступает правильно и справедливо. Она пытается защитить свой народ, чего бы это ни стоило. Она действует исходя из своего страха, неведения, травмированности и власти – а это опасная комбинация.
Есть ли что-то, что точно заставит вас отказаться от роли? Есть ли какие-то табу? Или персонажи, которых вы никогда не примите?
— Все зависит от контекста. В каком свете персонаж, достойный порицания, выставляется. Что этим персонажем пытается сказать автор. Важно определить, что вкладывается в отрицательную роль. Так что да, возможно, что в каких-то случаях я буду чувствовать себя некомфортно.
В последние годы появляется много фильмов и мультфильмов, в которых персонажи, которые всегда считались злодеями, вдруг оказываются главными героями, и часто публика им симпатизирует. Забавное совпадение – на днях в России вышел «Джокер». Сейчас выходит «Малефисента». Но нас учили тому, что сказка – это стабильная система. Всегда есть основа, кто хороший, кто плохой. И это учит нас различать добро и зло. Как вы думаете, что меняется в великих сказках, когда мы рассказываем их на новый лад, переворачивая добро и зло?
— Мне кажется, это показывает, что мы, люди, способны и на добро, и на зло. Мы способны на нехорошие мысли, злодеяния и в то же время на хорошие поступки. Никто из нас не занимает одну сторону на сто процентов. Возводить зло или добро в абсолют – это неверно. Мне кажется, детям тоже это любопытно. Это дает почву для дискуссии. Ведь всегда, прежде чем мы вообще успеваем что-либо понять о жизни, нам говорят быть хорошими. И мысли о чем-то нехорошем, недостойном считаются постыдными. Поэтому важно показывать, что все гораздо более сложно и неоднозначно.
Голливудские фильмы в последнее время обвиняют в излишнем феминизме. Много ли феминизма в «Малефисенте»?
Я не очень понимаю, что значит «излишний феминизм». Интересно, существует ли такое вообще? В фильме три сильных женщины, которые упорно сражаются за то, во что верят. Каждая из нас демонстрирует свою силу совершенно по-разному. И что самое интересное – Аврора оказывается самой мудрой и сильной среди нас.
Считается, особенно в России, что чтобы быть профессиональной актрисой, необходимо получить образование. Но ваш опыт доказывает обратное. Как считаете вы – нужно ли все-таки идти учиться на актера, чтобы построить успешную карьеру?
— Видимо, нет. Мне кажется, таких, как я, – большинство. Думаю, в обоих случаях есть плюсы и минусы. Я брала уроки актерского мастерства, проходила тренинги, когда уже работала. В моем случае, я не обрела актерское мастерство, а потом погрузилась в работу – я обретала мастерство во время работы, совершала ошибки прямо перед камерой. Я училась немного, да. Но у меня всегда было чувство, будто я постоянно догоняю, подхватываю что-то.
Можете ли вы сказать, что вы продолжаете учиться и сейчас, узнаете что-то новое из своих ролей? Или в какой-то момент ощутили, что достигли своей актерской зрелости и совершенства профессии и дальше можете только эксплуатировать этот набор умений и приемов?
— И то, и другое. Сейчас я могу наслаждаться работой, как никогда раньше, поскольку в моем арсенале есть все эти знания и умения, за плечами много опыта. В то же время я до сих пор учусь. Мне кажется, если останавливаешься на достигнутом, перестаешь учиться и рисковать, игра становится неинтересной. Это сложно, но важно поддерживать себя в свежей форме.
А чему вы научились на съемках «Малефисенты»? Что было самым запоминающимся со съемочного процесса?
— Для меня среди самого интересного была совместная работа с режиссером, Хоакимом Роннингом. Я привыкла играть без нажима, а ему хотелось экспрессивности. В итоге мы оказались где-то посередине, и получилось то, что нужно.
Бывает, что режиссеры просят сильных актеров второго плана немного снижать свою эмоциональность и актерскую игру, чтобы не затмевать главных героев. В фильме у вас есть по крайней мере две потрясающие эмоциональные сцены. Режиссер дал вам полную свободу действий?
Я не припомню, чтобы меня пытались как-то усмирить или приглушить. Наоборот, Хоаким всегда подталкивал меня выдавать еще больше, чем то, что было заложено в сценарии. Потому что следовать плану – это легко. Анджелина, как продюсер фильма, очень меня вдохновляла. Я чувствовала себя абсолютно свободной в своей игре.
Все ваши работы – это большое кино. Видите ли вы себя в сериале?
— На телевидении столько всего происходит. Снимается огромное количество прекрасных сериалов. Когда я только начинала свой актерский путь, между телевидением, театром и кино была большая пропасть. Театральным актерам было сложнее пробиться в большое кино. Было много стереотипов по поводу того, что можно и нельзя. В чем главная прелесть работы в наши дни – можно что угодно. Можно сыграть главную роль, потом второстепенную, сняться в независимом кино, на телевидении. И это позволяет нам больше работать. Даже если в целом самих фильмов меньше, сам выбор гораздо больше.
Вы записали саундтрек к фильму «Убийство в Восточном экспрессе». А пластинку не хотели бы сделать?
— Боюсь, я не настолько владею вокалом. Я занималась им когда-то давно, но в рамках улучшения ораторских навыков и постановки голоса. Тогда-то и выяснилось, что у меня есть задатки к пению. Но я не занимаюсь вокалом и вряд ли буду, если только мне не придется участвовать в фильме, где нужно петь. Так что мой ответ – нет, пластинки не будет.
У вас было много и костюмных драм, и исторических, и современных. В каком контексте вам интереснее, сложнее или легче сниматься?
— Каждая из ролей всегда испытание. Когда дело доходит до действительно сложных костюмов, с одной стороны, это помогает тебе погрузиться в мир своего персонажа, а с другой – уровень дискомфорта дает о себе знать, ты сильнее выматываешься и быстрее устаешь.
Когда я играла Женщину-кошку, требовалось много времени, чтобы облачиться в этот костюм, приходилось все время обстригать ногти, были проблемы с тем, чтобы сходить в туалет, маска сжимала мне лицо – в общем, куча препятствий. Но со временем перестаешь об этом думать.
В фильме у королевы Ингрит много нарядов и огромная гардеробная с одним большим секретом – она ведет в тайные глубины ее жизни. Правда ли, что с помощью своих нарядов женщина способна вершить нечто великое? Есть ли секреты вашего личного гардероба?
— Ого, я никогда не думала об одежде в столь эзотерическом ключе. Конечно, о человеке можно много сказать по тому, как он одевается. Люди одеваются так, как они хотят, чтобы их видел мир. Лично у меня почти весь гардероб черный. Этим летом я как-то раз решила попробовать надеть что-то не черное, летнее. Но я зашла в гардеробную и увидела лишь море черного. Мне было нечего надеть. Ну, я хотя бы попыталась.
Вы ветеран движения комикс-кино. Ваша роль в «Бэтмене», безусловно, знаменита на весь мир. Недавно во франшизе «Мстители» вы сыграли небольшую, но важную роль. Достиг ли сегодня жанр супергероического кино по комиксам своей вершины? Есть ли ему куда развиваться? Интересно бы было вам продолжить свое существование в этих вселенных?
— Не думаю, что этот жанр достиг своей вершины. Они этого не допустят и всегда найдут, куда развиваться дальше. Но мне нравится наблюдать за этим процессом и этим миром. Поговаривают, что будет новый «Человек-муравей», может быть, будет еще один фильм про Малефисенту, и я могу снова там оказаться, чему я очень рада.
Записала Екатерина Комаровская