Во всей Америке сейчас вряд ли найдется звезда более занятая, чем Джастин Тимберлэйк: бывший вокалист N'Sync выступил в перерыве «Супербоула 2018», представил новый альбом и уже начал отбиваться от его критиков. Упреки Тимберлэйк в последнее время слышит часто — с тех пор как волна секс-скандалов в Голливуде вновь вынесла на поверхность старые обвинения в педофилии в адрес Вуди Аллена. В отличие от многих коллег, отрекшихся от живого классика, Тимберлэйк не отказался от работы с ним и сыграл в его новом фильме «Колесо чудес» главную роль — молодого драматурга, вынужденного подрабатывать спасателем на пляжах Кони-Айленда 1950-х и именно там встревающего в пикантный любовный треугольник с печальной замужней официанткой (Кейт Уинслет) и ее непутевой падчерицей (Джуно Темпл). Джастин Тимберлэйк рассказывает о фильме и начале своей карьеры.
Как вы оказались в «Колесе чудес»?
— Сначала мы с Вуди Алленом совершенно случайно познакомились на Каннском фестивале. Может, уже тогда ему пришло в голову позвать меня на роль? Так или иначе, вскоре Аллен уже прислал мне пару первых страниц своего сценария — для ознакомления. А потом позвал на пробы. Причем они не были формальностью: у меня не было ощущения, что роль мне обеспечена, и Вуди никак на это не намекал. В отличие от Джуно Темпл, которую он уже тогда осыпал похвалами и комплиментами ее красоте и молодости! (смеется) Вуди дал мне монолог Мики, который тот произносит в фильме, глядя прямо в камеру. Чтобы понять, что к чему, и войти в образ, у меня было минут десять, не больше. Представьте себе! Я ведь никогда даже не мечтал попасть в фильм Вуди Аллена!
Да ладно!
— Нет! А тут приехали — у меня в руках написанный Вуди кусок сценария, а главное, он сам сидит напротив. Ситуация, прямо скажем, не лишенная сюрреализма: внутренне я за эти десять минут успел пережить, кажется, все эмоции — от ликования до отчаяния. Но на читке монолога это волнение меня, к счастью, отпустило, я смог успокоиться. Вуди все внимательно слушал, кивая головой и вставляя свое фирменное «вот-вот» время от времени.
Я даже подумал на секунду, что он издевается — уж слишком он со мной добр, нет ли тут подвоха? А потом отворачивается и говорит ассистентам: «Это можно в фильм, да». Я решил, что он даже слушать меня перестал и переключился на другие дела.
Но когда монолог закончился, Вуди тут же спросил, хочу ли я сыграть эту роль и свободен ли в даты, на которые запланированы съемки. Я согласился раньше, чем он успел договорить.
Как Аллен работает с актерами на съемках?
Быстро приходит понимание, что он полностью тебе доверяет. Аллен не кудахчет с замечаниями и пояснениями, а спокойно дает тебе возможность самому выстроить и воплотить в жизнь своего персонажа.
Мне кажется, за все время съемок Вуди вообще нас, актеров, видел только в образе и в свободное время никак о себе не напоминал. Он приходит на площадку и в эту же минуту сразу начинает работать, снимать дубль за дублем, сцену за сценой, не тратя времени ни на что лишнее.
Звучит команда «Стоп! Снято!» — и все расходятся по трейлерам. Ну иногда нас звали посмотреть вместе с Вуди отснятый материал, и должен сказать, что даже ни одного проходного, среднего дубля на глаза не попалось. Аллен — гений, что говорить. Мы не уставали им восхищаться.
Чем-то еще ему удалось вас удивить? Предстать с той стороны, которую можно увидеть только на площадке?
— Знаете, до работы с ним над «Колесом чудес» я не осознавал, насколько же его кино музыкально. Не думал, что он так тонко чувствует кино на слух — настоящий маэстро. Потом меня, конечно, осенило: а ведь его фильмы всегда были своеобразными мюзиклами — диалоги в них всегда подчинены четкому и внятному ритму. По тому монологу Мики, который Аллен дал мне на пробах, это, кстати, хорошо заметно: он выстроен как увертюра, быстро завладевая вниманием зрителей, а затем пытаясь тут же развить их интерес к истории.
Какой фильм Вуди Аллена вы любите больше всего?
— (Торжественно выкрикивает): «Колесо чудес»! Ладно, это я шучу так, не обращайте внимания.
Конечно же, у меня в какой-то момент был период совершенно одержимого увлечения его фильмами — я был натуральным фанатиком и посмотрел абсолютно все, многое — не раз.
Но больше всего мне близки, пожалуй, «Преступления и проступки». Мне бы не стоило раскрывать карты, но я даже убежден, что финальные акты в «Колесе чудес» и в «Преступлениях» похожи. Причем это не повтор. Больше похоже на то, что один фильм вступает с другим в диалог.
У вас есть какая-то иерархия в профессиональном плане? Что все-таки на первом месте — музыка или кино?
— Я бы никогда не смог ответить на этот вопрос. Это просто невозможно! (Смеется) В конце концов, я уже в детстве делал и то, и другое. И мне по-прежнему нравится оба своих ремесла — и очень везет с коллегами: в кино я успел поработать со многими прекрасными актерами и классными режиссерами, но и в студии, и на сцене мне всегда помогали и помогают невероятно талантливые музыканты, продюсеры, вокалисты. Это они на самом деле вдохновляют меня делать что-то новое, двигаться вперед — и, надеюсь, так будет и впредь.
Каким был ваш первый шаг к будущей карьере артиста?
— Мое детство прошло на окраинах Мемфиса, то есть на юге, где важную роль в жизни каждого по-прежнему играет религия, а главной книгой может быть только Библия. Поэтому, как только дед, бывший музыкант, привил мне любовь к музыке, первый шаг я сделал в местной церкви. Там наша семья даже после развода родителей на время воссоединялась: отец служил в этой же церкви священником, а мама даже после их разрыва осталась его прихожанкой. Папа среди прочего заведовал церковным хором — и самый первый раз, когда я пел перед другими людьми, был вместе с ним в церкви.
Это была, кстати, хорошая база: в храме ты можешь петь мимо нот и чудовищно фальшивить, но прихожане все равно благодарят тебя за старание — ведь ты славил Бога, как мог и умел.
Кроме меня детей в хоре не было, но меня это не смущало. Я быстро полюбил петь в церкви и искренне вкладывал в это душу. Так что меня уже тогда было не остановить. Я чувствовал, что нашел свою нишу.