Владимир Алексеевич, вы сказали, Конкина после «Как закалялась сталь» Госкино «притапливало»... Но в вашей фильмографии после Павки каждый год было по две картины.
— Тогдашний «рулеж» Госкино принципиально отличался от сегодняшнего, от которого кровавые куски мяса улетают: нормальным актерам не дают ролей, а ничтожество всякое на уровне самой плохой самодеятельности почему-то тут же называют звездой, галактикой. Советские руководители от культуры были потоньше, поизощреннее. Например, ты сделал хорошо образ Павла Корчагина. Прекрасно, говорят тебе. И... навешивают ярлык: «борец за светлое будущее».
После Павки каждая киностудия СССР мечтала меня увидеть в роли местной идеологической «кожанки», другие мои актерские качества уже никто не хотел проверять... Но есть артисты, как Конкин, которые обладают разными тонами таланта. Хотя это не значит, что ты сможешь его показать, вот в чем трагедия профессии! Это было всегда, к величайшему сожалению, в нашей стране.
Но я прекрасно понимал, несмотря на свой молодой возраст: если пойду по пути одноплановых ролей-«кожанок», очень быстро стану никому не нужным, такое случалось сплошь и рядом. Я от «кожанок» отказывался. Я мальчик достаточно сильный был всегда.
И оказался прав: потом был «Романс о влюбленных». Кончаловский меня ждал полгода. Вначале я должен был играть главного героя. Но мне после «Как закалялась сталь» все равно было невозможно играть вменяемую роль. Поэтому Женя Киндинов потом исполнил Сергея, а я — его брата... А потом были фильмы «Марина», «Аты-баты, шли солдаты...». Леонид Быков мне еще во время съемок «Как закалялась сталь» говорил: «Володь, ты комедийный артист».
А возвращаясь к роли Павки Корчагина... Я ни в коем случае не против этой роли. Режиссер Мащенко и оператор Итыгилов воплотили свою задачу на экране: они хотели сделать из Корчагина икону. Поэтому до сих пор, когда показывают мои крупные планы из этой картины, люди просто изумляются. Кстати, когда я работал на студии Довженко пять лет и приходила большая партия пленки для 15–16 фильмов, ее качество проверяли на мне. Тон лица без грима был таков, что это был эталон, я уж не говорю о моих голубых глазах.
Другая роль-веха Конкина — Шарапов из «Место встречи изменить нельзя». Но почему вы однажды решили покинуть съемочную площадку?
— Потому что там было некомфортно. Поведение братьев Вайнер было очень... своеобразным. Они Говорухина все время сбивали с панталыку, наговаривая ему, что Конкин не годится для роли Шарапова. Я-то думал, что они приличные люди.
Кино-то благодаря мне получилось, не получилось бы кина без меня...
Но я рад, что не покинул площадку... Потому что это не сила — хлопнуть дверью и уйти, это проявление слабости.
Я к чему глагол-то свой веду... С одной стороны, вроде бы все складывалось в моей жизни. А с другой стороны, мне всегда сопутствовала зависть. Когда ты в 22 года заслуженный артист, когда в 25 лет ездишь на своей собственной черной «Волге», это никак не может умилять и радовать 99% господ.
Я зарабатывал столько денег, что сегодняшним миллиардерам Лепсам и прочим и не снилось. В СССР он бы только кабацкие песни гундосил за три копейки.
А я был очень состоятельным человеком, в 80-м году я уже ездил на «Вольво» — это сейчас вся Швеция работает на Россию, а тогда их было пять штук на СССР, вот это пилотаж.
Были против меня интриги, подножки, мне прокалывали шины у машины... Сегодня мы с тобой выпили, ах, какой ты гарный хлопец, через три секунды тебя предали, потому что от тебя что-то услышали, а ты просто потерял бдительность. Любой творческий коллектив — это такая костоломия... Поэтому у меня в жизни было 11 театров, а жена одна.