Расскажите о песне, с которой поедете на «Евровидение 2016». О чем вы будет петь, какую мысль хотите донести до зрителей из сорока с лишним стран?
— Песня называется You Are the Only One, и над ней работала международная команда авторов. Среди них — известный греческий композитор Димитрис Контопулос, песни которого не раз входили в топ-3 «Евровидения» разных лет, певец, композитор и продюсер Филипп Киркоров, а также авторы текста — англичанин Джон Баллард и Ральф Чарли из Швеции.
На мой взгляд, эта песня обладает каким-то невероятным магнетизмом и силой. Первый раз услышав ее, я был поражен эмоциональным накалом, мощью и ее смыслом. Собственно, именно эта песня и повлияла на то, что я принял в итоге предложение руководства ВГТРК участвовать в этом году в «Евровидении». Песня о любви, а посыл там очень простой, но очень важный: каждый из нас the only one — уникален и неповторим, и мы должны об этом помнить.
В 2014-м вы представляли композицию Breaking Away, с которой тоже могли отправиться на конкурс. Как вы сегодня оцениваете ее шансы на успех?
— Песня была написана этой же командой авторов и была нашим первым творческим знакомством, но она была записана для моего альбома и никогда не предназначалась для «Евровидения».
Вы уже представили тех, с кем выйдете на сцену стокгольмского «Эрикссон-Глоб». Большая часть — это шведские вокалисты и танцоры. Почему сделан именно такой выбор?
— У нас собралась большая и дружная интернациональная команда профессионалов из России, Греции, Швеции и Англии, ведь музыка объединяет. У всех танцоров и вокалистов уже есть опыт работы на «Евровидении», и это, безусловно, большой плюс. Мы все настроены на продуктивную работу, на то, чтобы достойнейшим образом показать песню, номер и представить Россию на этом конкурсе.
В декабре 2015-го вы отметили десятилетие сольной карьеры. Не жалеете, что пришлось завершить историю Smash!! и выходить на сцену одному?
— Smash!! уже далеко в прошлом. Это был замечательный период в моей творческой жизни, прекрасный старт, и я всегда с благодарностью и теплотой говорю об этой группе. Просто в какой-то момент мы с Владом переросли рамки группы и решили каждый пойти своей дорогой. И вот уже более десяти лет мне вполне комфортно работается сольно.
Вас, кажется, уже после начала сольной карьеры пытались воссоединить с Владом Топаловым — как раз ради «Евровидения». Сейчас воссоединение вашего дуэта — хотя бы в принципе — возможно?
— Да, была такая идея лет девять назад у «Первого канала», но я отказался. Да и сейчас я не вижу смысла в воссоединении, мы слишком отдалились с Владом друг от друга и в творческом, и в дружеском плане. У каждого свой путь.
Вы пытались попасть на «Евровидение» несколько раз…
— Это миф. В действительности я участвовал в отборе лишь один раз — в 2008 году. С тех пор каждый год мое имя появлялось в списках претендентов, хотя я никаких заявок не отправлял и отказывался от предложения поучаствовать. И вот только сейчас, спустя восемь лет, я согласился, потому что почувствовал, что собралась очень крепкая команда и есть песня, которая меня зацепила.
Чего вы ждете от участия в этом конкурсе, кроме победы?
— Команда, которая работает со мной, имеет большой опыт работы на «Евровидении», и с первой встречи они мне говорили, что этот конкурс много даст мне как творческой личности и что это совершенно незабываемое приключение. Сейчас, спустя три месяца подготовки, я понимаю, что они были абсолютно правы. Я сейчас не думаю о конечном результате и месте, которое я займу, из слишком многих факторов это будет складываться, но моя главная задача — достойно выступить и самым профессиональным образом представить страну.
Последние годы на «Евровидении» царили певицы, пусть даже в виде Кончиты Вурст из Австрии, и это женское нашествие остановил только швед Монс Сельмерлёв. Как считаете, теперь на конкурсе будет период, так сказать, патриархата?
— Мне кажется, что во главе всего стоит хорошая песня. Я не думаю, что в момент голосования и выбора своего фаворита зритель вспоминает, кто победил в прошлом году — мужчина или женщина.
Представители нашей страны последние два года подвергались определенному прессингу из-за политических событий, хотя «Евровидение» традиционно сторонится политики. Вы готовы к такого рода давлению? Что скажете западным журналистам, если они будут вам задавать соответствующие вопросы?
— Сложности и особенности есть всегда, на любом международном конкурсе, я к ним готов. Что касается вопросов о политике, то мне кажется, что не совсем правильно обсуждать политику с музыкантом, который мало что в ней понимает и вряд ли может квалифицированно комментировать и отвечать за поступки политиков той или иной страны. Я ведь еду на песенный конкурс, а не на политическо-экономический форум.
Украина в этом году отправляет на конкурс певицу Джамалу с композицией «1944», посвященной депортации крымских татар. У нас раздавались призывы едва ли не обратиться в Европейский вещательный союз с требованием запретить, а петербургский депутат Виталий Милонов предложил отправить на конкурс одного представителя от Польши и России с песней о Волынской резне. По вашему мнению, стоит реагировать на украинский выбор, даже если он кому-то кажется спорным?
— Мне кажется, я не имею права обсуждать или осуждать кого-то из стран-участников, потому что сам являюсь участником и мы все в равных условиях. Каждая страна самостоятельно выбирает песню и артиста, и мы не вправе это критиковать. Лишь организаторы конкурса могут принять решение о том, чтобы не допускать кого-то из участников, в случае если будут выявлены серьезные нарушения правил.