Еще до начала успешной карьеры в кино и получения «Оскара» у Рассела Кроу было довольно впечатляющее резюме: пастух, музыкант, диджей ночного клуба, ведущий лотереи. Корреспондент «7 дней» беседовала с актером в национальном парке городка Ойстер-Бэй (Лонг-Айленд, штат Нью-Йорк) на съемочной площадке грандиозной библейской драмы «Ной», которая на днях выходит в прокат. Расселл с радостью рассказал о своей роли, беспощадном графике работы и о любимой ферме в Австралии.
— Привет, Расселл! Рада оказаться на съемочной площадке «Ноя». Пару минут назад я видела, как вы делали упражнения с гантелями и отжимания. Вы всегда так поздно тренируетесь? Сейчас же около полуночи…
— Да-да. Это я для разогрева делаю. А то на улице ночь, холодно, и нас нещадно поливают водой. Снимаем кадры потопа — шесть-семь сцен в день. И вообще работаем как подорванные, по 20 часов в сутки, но впереди еще много работы.
— Я только пару часов наблюдаю за процессом. Но вижу, что используются какие-то невероятные технологии для создания атмосферы Всемирного потопа...
— У нас все тут очень серьезно. Никаких надувных игрушек и водяных пистолетов. (Смеется.) Разработана целая система. Вот, например, нереальное количество цистерн с искусственным дождем. А еще видите, мы стоим на черном гравии вперемешку с грязью? Так вот, это имитирует вулканическую поверхность в Исландии, где мы снимали фильм до того, как перебрались сюда, в пригород Нью-Йорка. Под этой поверхностью целая ирригационная система построена, чтобы вода уходила внутрь. Теперь посмотрите наверх. Видите такие краны, на которых специальные шары с газом? Они-то и освещают нашу площадку. Особенно хорошо видно, какой мощный дневной свет они дают, когда снимаем ночью, как сегодня. Сейчас по сценарию должен быть день и очень светло.
— Фильм рассказывает историю Ноева ковчега, основанную на Священном Писании. А вы играете самого Ноя. Не страшно было браться за такую серьезную роль?
— Сомнения были, конечно. Ной же, согласно Библии, жил около 950 лет… Как вы догадываетесь, сыграть такого человека непросто. Помню, подумал: «Хм-м, 950 лет? Да, длинный фильмец будет». Но потом прочитал сценарий, и он мне понравился. Окончательно убедил меня режиссер Даррен Аронофски. Во-первых, я большой фанат его фильмов («Реквием по мечте», «Рестлер», «Черный лебедь». — Прим. ред.). И потом, он мне сразу же пообещал, что эта работа будет совершенно особенной и рассчитана картина на людей всего мира и всех религий. Еще он мне сказал: «Успокойся, Рассел, дружище. Я не буду тебя снимать на лодке с двумя жирафами на заднем плане. И тебе не нужно будет носить сандалии, платье и бороду до колен». И он сдержал обещание. Ковчег, как вы сами видите, — этакая махина высотой с шестиэтажный дом. Он, кстати, сделан не из дерева, а из специального пластика, покрашенного в цвет дерева. Красиво вышло, правда? Знаю, вы видите его только снаружи, но в него можно реально заходить, и внутри куча места.
— Бороду вы все же отрастили…
— Ну без нее никак. Любой школьник знает, что у Ноя была борода. Правда, у него она должна быть вся седая, а моя только частично. А как вам мой наряд? Потертая рубашка, штаны и средневековые сапоги хорошо сочетаются с топором в руке, да? (Смеется.)
— А что насчет животных? Вы настоящих снимали?
— Конечно. Они вон там в клетках сидят. Аккуратнее с ними, они очень любят питаться журналистами. (Смеется.) Шутки шутками, но все звери, которых вы увидите в фильме, сделаны с помощью компьютерной анимации. Нет, поверьте, и речи не было, чтобы мучить реальных животных.
— Нью-Йорк и вот это конкретное место — Лонг-Айленд, национальный парк городка Ойстер-Бэй, где мы сейчас с вами разговариваем, сильно пострадали от урагана «Сэнди». Ваша коллега по съемкам Эмма Уотсон рассказывала, что вам всем даже пришлось пережить эвакуацию...
— Да, так и было. Этот парк оказался на пути у разбушевавшейся стихии. И всех членов съемочной группы эвакуировали. Какая ирония, что мы снимаем фильм про природную стихию и такой страшный шторм обрушивается на место съемок, правда? Так вот, здесь было поломано много деревьев, местные жители остались на пару недель без электричества, ну и, конечно, наш ковчег изрядно повредило. Меня переселили в гостиницу в верхней части Манхэттена. И, как миллионы людей, я оказался в какой-то момент без электричества. Хорошо, что успел вскипятить воду. Сидел и пил чай. Дело в том, что буквально за пару дней до урагана я случайно забрел в один магазинчик на Манхэттене. И там продавался один из моих любимых видов чая — йоркширский черный. Знаете такой? Он очень популярен в Англии. Рекомендую. Да, ураган был, конечно, страшный. Я потом сделал пожертвования в благотворительные фонды по восстановлению города. Помог, как говорится, чем смог.
— Опасности вас, кажется, буквально преследовали во время съемок этого фильма. Сначала ураган, потом вы чуть было не утонули недалеко от Лонг-Айленда...
— Ну это, конечно, преувеличение. Мы бы с другом не утонули, плавать-то умеем. Просто уплыли далеко от берега на каяках и, когда стемнело, потерялись. Пришлось подавать сигнал SOS. Нам повезло, что береговая охрана оказалась недалеко. Они-то нам и помогли добраться до суши. Денек тогда выдался непростой — четыре с половиной часа провели с веслом в руках. А поверьте, это не так уж и просто — грести все время. Но что делать? Я люблю спорт и активный образ жизни. И обожаю природу.
— Вы когда-то говорили, что терпеть не можете всякие электронные навигаторы и никогда ими не пользуетесь. Вам в тот день не помешала бы такая система. Особенно ночью в темноте, правда?
— Нет, своего мнения я не поменяю. Ну да, потерялись немного. С кем не бывает. А вот системам этим я не доверяю. Едешь в машине, и тебе какой-то чужой голос все время дает какие-то инструкции: «Поверните налево и потом сразу направо». Меня это всегда жутко раздражало. Слушаешь, веришь, а потом въезжаешь в тупик. Со мной такое не раз было, пока я не выкинул все эти устройства на помойку. Я вам раскрою секрет: я фанат карт. Настоящих, бумажных, не электронных. С детства обожаю читать и разглядывать карты, планировать маршрут. Будь то велосипедный или на машине. Мы с папой в Австралии часто ездили в походы вдоль берега Нового Южного Уэльса. Он тогда меня и научил пользоваться картой. Так что если я за рулем в незнакомом месте, то просто останавливаюсь, беру карту и разбираюсь, куда ехать. А еще, в какой бы стране я ни находился, много километров нарезаю на велосипеде. И тут уж без карты никуда.
— А природа в Исландии вам понравилась? Часть фильма же там была снята?
— Там было просто супер. Вы не были? Тогда срочно поезжайте. Мы жили недалеко от мест, где все покрыто вулканическим пеплом. Такого пейзажа нигде не увидишь. Я ездил на велосипеде по 50 километров в день по Рейкьявику. А на работу ходил пешком прямо по горам. Не жизнь, а рай! Ну за исключением того, что работали мы по шесть дней в неделю. Погода там не всегда радовала, конечно. Один раз решил искупаться в океане — вода холодная, как в проруби. Да еще в сочетании с ледяным ветром с ледников. Не могу вам передать, как было холодно. Зато я в Исландии попробовал самый вкусный йогурт. Он чем-то похож на греческий йогурт, но такого вкусного я нигде не ел. Он очень густой, мягкий и совсем нежирный. В нем содержится много белков, сахара нет или совсем немножко, вкус очень необычный. Я просто подсел на него. Пытаюсь теперь везде найти — и у себя дома в Австралии, и в каждой новой поездке за границу. Пока безуспешно. (Смеется.)
— Ваши коллеги по фильму просто в восторге от работы с вами. Энтони Хопкинс (играет деда Ноя — Мафусаила) всячески расхваливал ваш талант. Логан Лерман (играет сына Ноя — Хама) признался, что вы давали ему советы как начинающему актеру. А я вот в восторге от вашей работоспособности. Сейчас ночь глухая, а вы бодры и веселы.
— Очень лестно слышать столько комплиментов. Команда у нас действительно была шикарная. С Дженнифер (Дженнифер Коннелли играет жену Ноя), например, мы не впервые работаем вместе. У нас с ней очень хорошие дружеские отношения. Когда мы вместе на площадке, привносим одинаковую степень страсти в игру.
— Вас часто представляют как очень жесткого и непримиримого человека. Вы действительно такой суровый?
— Да-да, у меня в Голливуде такая репутация. Уверяю вас, это неверное представление. Поверьте мне, я знаю пару-тройку настоящих суровых парней — я и рядом не стоял с ними. Люблю поэзию, музыку, сам пишу песни, да, в конце концов, позволяю себя гримировать для своей работы! (Смеется.) Но, признаюсь, ненавижу быть знаменитым и известным. Правда! Я — актер. А известность для меня — это побочный эффект. Я не люблю, когда меня или мою семью снимают без предупреждения на камеру. Ну кого бы это не разозлило?
— А в детстве вас тоже называли бунтарем?
— Признаюсь, был довольно задиристым ребенком. Зато с малых лет умел отстаивать свое мнение. У меня замечательные родители. Они, кстати, до сих пор вместе после пятидесяти лет брака. (В жилах актера течет шотландская, ирландская, английская, норвежская кровь. Рассел родился в Новой Зеландии, а когда мальчику было четыре года, семья переехала в Австралию. Родители занимались тем, что доставляли продукты на съемочные площадки киностудий Сиднея. Детей брали с собой, так что у Рассела и его старшего брата Терри было вдоволь времени, чтобы наблюдать за процессом съемок и приобщиться к миру кино. — Прим. ред.) Так вот, я мечтал пойти учиться в институт на исторический факультет. Да, представьте себе, я был помешан на истории. Но, к сожалению, у родителей не было денег на мое образование. Тогда я решил, что буду актером. И я помню, как папа мне сказал, что я должен придумать какой-то запасной, более надежный, вариант профессии. Стандартное клише, но правда жизни… Я ему ответил тогда: «Пап, я уверен, что будет много ситуаций, когда я буду терпеть крах. Но обещаю, это меня не остановит, и я стану двигаться дальше». И папа, в отличие от многих других родителей, которые бы начали паниковать, поверил мне и принял мою точку зрения. Кем я после этого только не работал — диджеем в ночном клубе, ведущим лотереи... Однажды сидел без ролей полгода, пришлось на площади выступать, чтобы хоть копейку заработать.
— Вы своих сыновей так же воспитываете? Чтобы они росли независимыми и упорными?
— Стараюсь. Вообще я обожаю своих детей, и мне нравится быть отцом. В дни, когда мне удается с ними общаться, я раз в пятьдесят больше смеюсь и веселюсь, чем в остальное время. К сожалению, последние годы мое расписание настолько забито съемками, что мне редко удается вырваться и провести время с семьей. Это просто ужасно меня огорчает. (С актрисой Даниэль Спенсер, матерью своих детей, Кроу познакомился еще на заре своей карьеры в Австралии. Их роман завязался на съемках фильма «Перекресток». У них двое сыновей — Чарльз и Теннисон. После девяти лет брака в 2012 году Рассел расстался с женой. Разрыв произошел, по слухам, из-за плотного графика Кроу — последние три года они практически не виделись, а Даниэль, у которой своя музыкальная карьера, категорически отказывалась переехать в Америку и, как многие актерские жены, следовать за мужем по всему свету. — Прим. ред.) Такой плотный рабочий график не мог понравиться моей жене. Равно как и то, что я мало времени провожу с детьми и она, по сути, растит их одна — как мать-одиночка. Ведь я так редко бывал дома в Австралии. Но я до сих пор не могу осознать, что мой брак распался… Вот что я вам скажу: семья всегда останется важной частью моей жизни. Мы с Даниэль остались в хороших дружеских отношениях и вместе воспитываем детей. Вот в январе я с сыновьями поехал в Dreamworld — самый большой парк аттракционов в Австралии. Мы там провели целый день, и им очень понравилось.
— Вы как-то обмолвились, что дети пару лет назад помогли вам бросить курить. Вижу, вы снова курите…
— Да, сорвался опять… Тему вы такую затронули — непростую… Ведь раньше я курил по сорок, а то и шестьдесят сигарет за день. Дети об этой моей привычке не знали. Но как-то старший сын застал меня дома с сигаретой в зубах. Мне стало так стыдно, что я бросил. А недавно, с этой работой и стрессом, снова вернулся к пагубному делу. Хотя сейчас курю намного меньше.
— Сложно, конечно, разрываться между работой и семьей, когда они на разных континентах. Как вы справляетесь с напряжением?
— Уезжаю на свою ферму в Австралии. Там, на природе, расслабляюсь, как нигде больше. Можно носить старую одежду, поношенные ботинки, вымазаться в грязи, и никому не будет до этого дела. Там я не знаменитость, а фермер. У нас ведь больше пятисот коров. Так что дел всегда по горло. Я с удовольствием ухаживаю за животными. Еще у меня есть на ферме поле для игры в крикет, своя записывающая студия. И, конечно, маленький храм прямо на территории. Мой брат там женился, и я с Даниэль. Кто знает, может быть, мои сыновья когда-нибудь приведут своих невест туда. В общем, мне этот кусочек земли в Австралии дороже любого самого лучшего места в мире.
— То есть в Америку никогда не переедете? Вы много здесь снимаетесь…
— Нет. Только в случае, если Новую Зеландию и Австралию накроет большая волна.