Неверность разрушила брак Джуда Лоу с женой и матерью троих его детей Сэди Фрост в 2003 году. Она же привела к разрыву с Сиенной Миллер, а ведь актер не скрывал, что был искренне влюблен в актрису и хотел на ней жениться. Но, увы, глупейшая интрижка с няней собственных детей вместо похода под венец закончилась публичными извинениями актера перед всеми участниками этой истории (включая бывшую жену и детей). Молодым красоткам, которые с охотой оказывались в объятиях Джуда, несть числа. Одна из них родила ему ребенка и получила немало отступных. А он вынужден был не только признать дочь, но и лицезреть ее фото в известном таблоиде еще до того, как мать соблаговолила показать ребенка ему — она продала фотографии газете за кругленькую сумму. Впрочем, сейчас Лоу уверяет, что больше ошибок не сделает, возраст, мол, поумнел и все такое прочее…
— Джуд, вам в конце прошлого года исполнилось 40 лет. Даже не верится. Переживали? В это время у мужчин часто случаются кризисы среднего возраста…
— Мне 40 лет! Я старый! Или нет? (Смеется.) Это был чудесный счастливый день. Я собрал на обед только самых близких и дорогих мне людей — моих детей, родителей, сестру, племянников и племянниц и своих крестных. И больше никого. Папа произнес очень трогательную речь… Я чувствовал себя необыкновенно счастливым, спокойным, знаете, в мире с собой. Стал расслабленнее, словно напряжение, меня тяготившее, спало. Пришло время провести строгий учет, инвентаризацию жизни, сделать выводы и на их основе произвести изменения в текущем курсе. Я столько раз принимал решения, ужасные по своей сути! Ни за что не хотел бы их повторить. Если сравнить меня сейчас с машиной, то я в том положении, когда существующий баланс позволяет с равным успехом двигаться вперед или давать задний ход. Хорошо бы, чтобы мое прошлое придало мне ускорение — вперед, но желательно при этом было бы не рухнуть под тяжестью в пропасть или как минимум не застрять в трясине. (Улыбается.)
— У вас же дети — не застрянете…
— Знаете, забавно — многие мои друзья и знакомые только лишь вступают на тернистый путь отцовства, а я стал отцом впервые в 24 года! И смотрю на них свысока — на тех, кто еще только решается: «Давайте, ребята, дерзайте. А я лично уже отстрелялся!» И очень рад, что использовал свою энергию молодости на благое дело. (Смеется.) Рано вставать, в том числе в выходные дни, всегда нелегко, а уж с возрастом-то… Забавно и то, что я — ненормальный папаша, вечно обеспокоенный и паникующий, в отличие от своих родителей. Мои мама с папой ни секунды не сомневались, что я был прав, когда бросил школу и, недоучившись, отправился из Лондона в Манчестер — там снимался сериал, в который меня пригласили. И жил один. Это было круто с их стороны. Сейчас-то, будучи отцом подростков (старшему сыну Рафферти 16 лет, младшему Руди 10, а дочке Айрис — 12. Кроме того, у Джуда есть еще один ребенок — внебрачный, дочку Софию ему родила модель и актриса Саманта Берк в 2009 году. Хотя их отношения длились совсем недолго, Джуд признал ребенка и платит матери алименты, изредка общаясь с девочкой. — Прим. ред.), я это понимаю. Родители мне доверяли — вот еще что важно. А я все время паникую, как бы мои детки чего не натворили в своем переходном возрасте. Даже из-за их вполне современного увлечения новыми технологиями — я бы назвал это, конечно, легким помешательством — и то переживаю.
— А в чем проявляется ваша строгость и стремление оградить детей от всего, что кажется вам неправильным?
— Недавно Рафферти, мой старший сын, заявил, что хочет сделать себе татуировку. Но я ему категорически запретил. У меня самого есть несколько тату, но тем не менее. Сказал ему, чтобы он подождал год с лишним, когда исполнится 18, и за это время как следует обдумал свое желание. Может, передумает… (Вздыхает.)
— А фильмы они ваши смотрят?
— Я знаю, что смотрели «Искусственный разум» и «Небесный капитан и мир будущего». Руди очень хочет посмотреть «Враг у ворот» — говорит, что слышал, мол, хороший фильм. (Улыбается.) Но я неловко бы себя чувствовал, если бы заставлял детей смотреть свои картины. Хорошо, если потом, когда меня уже не будет, они захотят узнать, чем все-таки занимался их папочка. Увидят меня 22-летнего и скажут: «Смотри-ка, а он был классный и выглядел тогда отлично».
— Знаете, про вас говорят, что вы никогда не жалуетесь и не капризничаете. Неужели это правда?
— Ну у меня просто не было, наверное, повода жаловаться на съемочной площадке! (Смеется.) А не потому, что я такой весь из себя ангелочек, белый и пушистый, сижу в уголке, жую бисквиты и медитирую. (Смеется.) Те времена, когда, перед тем как сыграть свою сцену, актеры пили виски или что-то еще из крепких напитков, канули в Лету. Вот, скажем, пример Роберта Дауни-младшего. Мой кумир, кстати. Если бы я мог потерять голову от мужчины, то только от него. (Смеется.) Нарочно это говорю, потому что представляю себе негодование Дауни, если он услышит или прочитает мои слова. (Смеется.) Так вот, я наблюдал, как Роберт на съемках «Шерлока Холмса» у Гая Ричи изнурял себя йогой, занимался кунг-фу, все свободное время проводил в фитнес-клубе. Настоящий фанатик. Зато в какой форме! Мне и не снилось. Я разве что могу с ним потягаться в беге — чтобы развеять дурные мысли и плохое настроение, прочистить мозги, всегда бегаю километров по десять. Вообще-то я люблю поздно вечером посидеть в ресторане, выпить, вкусно поесть, но стараюсь на работу не являться в «разобранном состоянии». А вы говорите — жаловаться! (Смеется.)
— Хотите сказать, вы, в отличие от модника и красавца Дауни-младшего, совсем не заботитесь о своей внешности?
— Ну я сейчас на таком жизненном этапе, когда, безусловно, немного паникую, глядя на себя в зеркало: «О, неужели я и впрямь скоро совсем облысею?» Но тем и хороши новые роли. Для роли Каренина, например, я добровольно согласился выбрить волосы там, где у меня и так залысина о-го-го какая. Но мне это помогло — теперь не реагирую так уж драматично на свою прическу. Смотрю на себя и думаю: «Да ладно, не все еще так плохо. Я по-прежнему очень даже ничего». (Улыбается.)
— Вы упомянули свою роль Алексея Каренина в фильме Джо Райта «Анна Каренина»... О нем было много споров, да и столько экранизаций уже существует с разными образами этого толстовского героя…
— Да, я часто думаю: вот интересно, как бы сам Толстой отнесся к тому, что благодаря кино и телевидению появилось столько версий его героев и героинь? Джо Райт очень классно придумал — не стал снимать еще один костюмный фильм по роману «Анна Каренина». Ведь когда играешь персонажа, которого уже тысячи раз до тебя играли — как, допустим, Гамлета, — естественно, первым делом спрашиваешь себя: «И что я могу еще сказать? Что лично я могу привнести в этот образ?» И то, что Джо в своей интерпретации классики, так сказать, применил театральные приемы — словно все действие в театре происходит, — мне и всем актерам очень понравилось. Это нам дало свободу. Лично я до сих пор чувствую себя наиболее комфортно именно на сцене, а не перед камерой.
— А то, что вы играли человека, которого обычно стариком принято называть, не смущало? Ведь еще совсем недавно вам вполне бы могли предложить роль Вронского…
— Ну уж нет! Хватит. (Смеется.) Возраст, слава богу, освободил меня из этой золотой клетки. Или лучше все-таки сказать «освободил из тюрьмы»? (Смеется.) Я наконец-то стал получать непредсказуемые предложения! И вряд ли смог бы сыграть Каренина раньше. Его вера в то, что брак священен, и в то же время попытка понять и простить Анну и жить с этим прощением дальше — все очень сложно и трагично. Ведь прощать всегда сложнее всего… И даже просить о прощении — будь то женщина или мужчина — не всем по силам.
Меня поражает, насколько современен Толстой! Взять сегодняшние, допустим, скандалы в Голливуде, все эти измены, разводы, крушения браков на глазах у публики, общества — все это обрастает сплетнями, подвергается осуждению, осмеянию, сказывается на карьере нередко. Точно так же, как и в те времена. Какую эволюцию проходит Каренин — это так интересно было играть, когда Анна вовлекает его в мир эмоций! Когда я готовился к роли, мы очень много с Кирой Найтли и с Джо разговаривали о героях Толстого. В одной из этих бесед у меня родилась мысль: Каренин созрел для того, чтобы его сердце было разбито. И в то же время он остается верен себе, вернее, тем главным ценностям, которые трудно не уважать, — строгому моральному кодексу чести и ответственности за детей. Это очень многое говорит о нем как о человеке. Я вступил в этой работе на неизведанную для меня территорию. Интеллектуальное превосходство, глубина и серьезность мыслей Каренина, все то, что кажется скучным и непривлекательным молодой эмоциональной женщине… А ведь между тем он не сделал ничего, ну абсолютно ничего дурного!
— Если вернуться к скандалам, вас немало потрепали в прессе после развода с женой и матерью ваших троих детей Сэди Фрост, турбулентных отношений с актрисой Сиенной Миллер, не говоря уже о шокирующем известии — вашей интрижке с няней своих собственных детей, уж она-то сразу же продала эту историю кому надо…
— Я всем принес свои извинения. Только не говорите мне, что есть люди, которые не совершали поступки, о которых сожалеют. Или не делали глупостей. С женой мы общаемся очень много — как друзья и любящие родители. Про то, что я совершал ошибки, я уже говорил. Но и смириться с тем, что почти три года мой телефон прослушивали (хотя я менял его сто раз) и все мои разговоры записывались, не пожелал. Мне ведь об этом сообщили ребята из Скотленд-Ярда — я только подозревал, а они подтвердили. А я-то чего только не делал: и сыщиков частных нанимал, и консультантов, которые обшаривали мой дом в поисках «жучков»… Когда Скотленд-Ярд попросту дал мне прослушать эти записи, я подал в суд на издание Руперта Мердока. Они с 2003 по 2005 год нахально вторгались в мою личную жизнь, превратив ее в настоящий кошмар. К счастью, это его новостное агентство больше не существует. И вот год тому назад я выиграл процесс и получил компенсацию в размере £130 000, плюс мне еще оплатили судебные издержки.
— А когда вы осознали, что вытащили в своем роде лотерейный билет, оказавшись в Голливуде и получив доступ к прекрасным ролям у известных и даже прославленных режиссеров — у других-то вы и не снимались никогда?
— Я до сих пор так себя чувствую. Словно вытащил лотерейный билет. Не снялся, и правда, ни у одного паршивого режиссера. Но в любой карьере бывают спады, и тогда кажется, что на соседней лужайке трава зеленее. И обуревают в такие моменты зависть и досада. Типа: «Ну почему не мне предложили эту роль? Черт побери! Вот ведь как ловко они разобрали все лучшее!» — и так далее.
— Как вы читаете сценарии — полностью или просите своих агентов присылать вам только синопсис?
— Нет, я не читаю синопсисы и не прошу их для меня сочинять. Но и совсем ничего не знать о сценарии — так не бывает. Честно говоря, для меня важнее всего встреча с режиссером. Если не знаю наверняка, кто будет ставить фильм, возможно, и не стану читать сценарий. Как было с картиной «Побочный эффект» Стивена Содерберга. Я согласился сразу же — тем более когда узнал, что это его последняя работа в кино. Хотя мы все равно надеемся, что Стивен вернется рано или поздно. Единственное, что меня смущало в этом триллере а-ля Хичкок, — ну какой из меня доктор, да еще психотерапевт? Ну скажите на милость, кто пойдет к доктору Джуду Лоу? Кто ему доверится? (Смеется.)
— Ох, кокетничаете. Не пойдут, а побегут. А вот как насчет комиксов? Жанр этот в последние годы стал невероятно популярным. А вы, будучи англичанином, а не американцем (они-то с детства на комиксах помешаны), согласились бы сыграть в этаком летнем блокбастере, бюджетном и сулящем большие прибыли?
— Комиксы обожаю. Причем тоже с детства. Скупал все, что только выходило. И до сих пор не пройду мимо. (Смеется.) Мы с младшим сыном Руди — типичные фанаты комиксов. Рисуем вместе, собираем модели, ну, в общем, все, что только эта отрасль выпускает — мы тут как тут, потребляем во всех видах. Недаром Рафферти, мой старший, считает папу ужасающим чудаком и занудой — это еще я очень мягко выразился! (Улыбается.) Но я не обижаюсь. Потому что младший, Руди, меня понимает. Вернее, мы с ним друг друга всегда понимаем и понимали. Это здорово. И я не возражал бы сняться, наконец, в чем-то более наполненном экшеном, чем мне доводилось до сих пор. Многие, знаете, думают, что моя карьера успешно складывается, потому что я не рискую. Но это неправда. Самое сногсшибательное открытие, которое я сделал, — страх бывает очень полезным. Особенно если тебе как следует дадут пинка под зад. Потому что просто так ведь не дадут — обязательно есть причина. И вот этот пинок и страх способствуют положительным переменам во мне. А иначе — тупик.