— Максим, недавно состоялось открытие арт-пространства 6 level, автором идеи и куратором которого Вы являетесь. Расскажите, как возникла инициатива создания такого проекта?
— Дело в том, что в нашем обществе есть огромная проблема: у нас нет инициативных людей. Много творческих, глубоких людей. Есть инициативные люди в журналистике, которые, в общем, тоже не находят себе места. Но они провоцируют общество на какие-то действия. В то же время, много людей, которые знают, как должно быть, но ничего для этого не делают. Именно поэтому я с восторгом воспринимаю любые начинания, хотя и часто понимаю, что это полная глупость. Но я также осознаю, что в стране, где снимается куча паршивых дешевых сериалов, не появится нормальное кино. Нужно, чтоб создалась почва. Главной причиной такой безынициативности мне видится страх. Страх того, что реализованная идея будет неправильно воспринята.
— Как долго Вы шли к реализации этого проекта?
— На самом деле, я долго думал над идеей создания пространства 6 level. С одной стороны, был Анатолий Георгиевич Черков, с другой — Евгений Чернышов, который говорил, что можно сделать мастерскую, коллаборацию художников, и наконец, мои собственные идеи о театре, о том, каким он может быть. Мне интересны массовые большие мероприятия, но не режиссура массовых праздников, а драматические вещи, просто в иных масштабах. Таким образом, я начал искать пространство, где можно было бы реализовать такие идеи, и очень быстро его нашел, почти мгновенно. Я встретил Богдана Квициани, который на тот момент организовал здесь свою музыкальную базу, он арендует всю эту территорию. Богдана заинтересовали мои идеи, и мы договорились о сотрудничестве. Таким образом, появилось музыкальное, театральное и художественное направление. Идея же сочетания этих трех направлений, синтеза искусств существует и будет реализована в конкретных проектах. Мы создали арт-пространство, в рамках которого будут существовать школы, мастерские, лаборатории, эксперименты, проекты, но при этом также каждый движется своим путем, исследует свою область искусства. Затем мы объединяемся, рассказываем друг другу, кто что нашел, и на этой основе создаем некий общий проект.
— Как появилось название 6 level? Мы сейчас на шестом этаже?
— Да, с внутреннего двора он седьмой, с внешней стороны он пятый. А если идти по лестнице, и не считать тот этаж, которого нет (там есть пролет, но нет этажа), то получается, что это шестой этаж. Не всем пришлось по вкусу это название. Мне как раз нравилось, что оно ничего не обозначает, оно и не должно ничего символизировать, оно обозначает это место, но многие люди видят в этом названии разные смыслы.
— Первым результатом работы 6 level стал перформанс, ознаменовавший открытие арт-пространства. Расскажите о нем поподробнее.
— У нас не получилось сделать так, чтобы художник, музыкант, актер и режиссер смогли поработать вплотную, но получился перформанс, который проходит сквозь все эти мастерские и их представляет. К сожалению, мы не успели еще ряд вещей. К примеру, должна была уже начаться подготовка росписи подъезда дома, в котором находится 6 level, но температурный режим не позволил начать этот проект. Но все не может произойти с одного рывка, здесь очень много творческих, амбициозных людей, и сейчас каждый своей работой «настраивает струну», которая должна превратиться в музыкальный инструмент. И это тоже эксперимент. Вообще, 6 level — это большая авантюра, здесь собрались люди, уверенные в своих силах. Во что превратится эта идея, будет ли это постоянный коллаборационный проект, или это будут отдельные проекты в рамках разных видов искусства, пока сложно сказать наверняка.
— Возвращаясь к теме инициативности, расскажите о своей работе в 6 level.
— У меня есть группа из четырнадцати человек. Я занимаюсь театральными постановками и тренингами.
— А как Вы отбирали актеров в группу?
— Изначально людей было не очень много, но они оказались очень сильными. Мне говорили, что я мог бы расширить набор, указав, что это не только театральный проект, что это еще и мастер-классы, которые могут быть полезны бизнесменам, менеджерам среднего звена, ведь это действительно полезно для каждого человека. Но мы изначально сузили набор, заявив, что это театр. Люди, которых мы отобрали в группу, путем прослушиваний монологов, неангажированные. То есть они интересуются театром, возможно, двигаются в этом направлении, но у них нет налета определенной театральной школы, или театрального образования. И это очень важно, потому что театральный институт очень портит людей. Сам Станиславский боялся, чтоб его система не стала слишком серьезно и четко воспринятой, вообще его система это строго математические формулы, механизм, с помощью которого вы достигаете способности что-либо говорить и делать на сцене, и это является зрелищным, понятным и так далее. В институтах людей учат делать по этой системе абсолютно все, таким образом, выходя из учебного заведения, человек имеет очень крутые технические навыки, которые не имеют никакого отношения к жизни, человек не может проявить своего творчества, он его боится. Исходя из системы Станиславского, мизансцена должна соответствовать тому, что говорит актер, хотя сама система должна являться фундаментом для творческого развития. В сложных жизненных ситуациях, когда актеру тяжело играть из-за каких-то внешних обстоятельств, он может просто перевести организм в «ручной режим управления». Но в идеале человек должен играть «по чувствам»: он не должен задумываться, где, как и что сделать. По сути, театральный институт учит, как выполнять те или иные действия на сцене. Я не против таких подходов, но моя задача — создать конкуренцию, чтобы по отношению к людям, находящимся в классическом театральном потоке, появилась альтернатива.
— На ваш взгляд, в Киеве уже существуют такие альтернативы реалистическому или же классическому театру?
— Да, это тот же театр «ДАХ», к примеру, «Вільна сцена» Богомазова. Кроме того, можно относиться по-разному к «Черному квадрату», но это альтернатива. Это, конечно, не постановочный театр, а больше школа. Неелов любит обучать, но тем не менее. Это определенное направление, которое претендует на идею альтернативности.
— Вы по образованию — театральный режиссер. Расскажите немного о своих учителях и о традиции, к которой принадлежите.
— Да, я учился в университете, защитил диссертацию. Но я не считаю, что высшее образование как-то может повлиять на мою деятельность. У меня есть школа Оглоблина, школа Троицкого, школа KLIMа, в какой-то момент я соприкоснулся с Юханановым, с Васильевым. И, конечно, Черков. Он изначально был большим теоретиком, он работал в «ДАХе», а потом мы с ним сработались, постепенно мы создали вместе ряд проектов. И постепенно пришли к проекту 6 level. Он часто говорил: «Максим, хочу школу», я тоже уже начинал об этом подумывать. Но я не настолько образованный и глубокий человек, чтобы кому-то что-то давать, я только пробую себя пока что. И именно Черков дал своего рода сигнал для создания школы. Театр — это не место, куда пришли зрители, и наблюдают за тем, что происходит на сцене. Театр можно создать везде, его можно создать из дискуссионного клуба. Честно говоря, в какой-то мере, я это делаю и ради себя, чтобы обрести круг интеллектуальных людей, с помощью которых я тоже могу развиваться. Мне не хватает такого окружения. Поэтому 6 level — это создание атмосферы, некой среды, которая будет наполнена любовью и творчеством, желанием слышать и формулировать.
— 6 level, подобно Гогольfestу, охватывает разные сферы искусства: театр, музыку, кино, литературу. Можно ли такой «синтетический подход» считать концептуальным? Или в будущем 6 level все же сосредоточится на чем-то одном, скажем, на театре?
— Конечно, у меня, как у режиссера есть свои амбиции, я пытаюсь наполнить все театром. Мне кажется, что театр должен проникнуть во все сферы 6 level. Хочется сотрудничать с художниками и музыкантами. Вот, например, Богдан Квициани работает в театральной группе, он студент нашей мастерской артиста, я иногда беру у него уроки музыки. И в целом, 6 level — еще и образовательный проект. Кстати, я хочу в 6 level создать целый дискуссионный клуб, в котором бы работали модераторы, чтоб это не превращалось в бессмысленный треп. Это будет клуб для людей, которые хотят поговорить о культурном контексте, об идее Украины, о ее пути, но конечно, без политического окраса. Скорее всего, это будет закрытый клуб, куда мы будем приглашать определенных людей, возможно также журналистов.
— Насколько 6 level будет открыт для людей извне, то есть тех, кто не занимается искусством, но интересуется им, и готов его воспринимать?
— Это достаточно закрытая тусовка. Такие люди извне могут стать «членами клуба». Громко сказано, конечно, но я имею в виду, что таких людей может быть много — пятьсот, тысяча, не важно. Дело в том, что для нас принципиально понимать, с кем мы ведем диалог. Что же касается людей, которые будут сюда приходить, то нам важны люди, которые бы не просто наблюдали, а вступали бы в диалог. Кроме того, мы открыты для конкретных предложений и проектов.
— Расскажите подробнее о работе театрального проекта.
— Какая-то часть людей, которые выйдут из мастерской артиста, войдут в труппу театра, кто-то — уйдет на вольные хлеба. Но под вольными хлебами я подразумеваю создание каждым из них своего театрального проекта или, возможно, целого театра. В идеале, я хотел бы, чтобы осенью появился еще ряд культурных инициатив, не обязательно театральных. Наша задача сейчас — внести энергию в тех людей, которые к нам приходят, избавить их от страха делать что-то. Люди, которых мы отобрали для театральной группы, — достаточно молодые — от 20 до 35 лет. Сначала было две группы, а потом часть людей мы отсеяли, и сейчас осталось одна группа из 14 человек. Человек, который учится у нас, должен четко осознавать, что он делает, куда идет, для чего ему это нужно, или как минимум, он задает эти вопросы, он неравнодушен. Именно неравнодушие и дает толчок, потенциал что-то делать и в театральном направлении, и в других.
— Вы упомянули, что часть людей, которые учатся сегодня у вас, войдут в труппу театра. То есть все-таки планируется некий театр?
— Да. Но создание театра — очень ответственный шаг, и я бы не сказал, что готов к нему.
— А Черков?
— Черков имеет колоссальный опыт. Он создавал не один театр, и я уверен, что он к этому готов. Более того, я думаю, он этого хочет. Анатолий Георгиевич, бесспорно, может создать театр, но тут появляется вопрос, что это будет за театр. Если говорить об исключительном эксперименте, то кто этот театр будет поддерживать? Как из этого сделать коммерческий проект, который бы как минимум обеспечивал сам себя? Но Анатолий Георгиевич очень открыт для таких проектов, потому мы с ним и сотрудничаем. Кроме того, я приблизительно вижу, как сделать такой проект коммерчески выгодным, но не с точки зрения бизнеса: здесь придется очень многое дать, прежде чем что-то получить. Кто это понимает, тот занимается этим и развивается, кто не понимает — бросает, и уходит из этой сферы, ведь непонятно, на чем здесь заработать.
— Уже можно говорить о каких-то результатах работы 6 level, равно как и о планах?
— Мы провели перформанс, провели ряд мастер-классов с театром «ДАХ», и уже есть ряд новых проектов, которые будут осуществляться на этой площадке с иностранными режиссерами. Этот проект придумал Владислав Троицкий, в рамках Гогольfestа пройдет такая акция. Мы экспериментируем как над своим творческим продуктом, так и над продуктом коллаборации. К середине лета я планирую вывести 6 level на уровень так называемого «нулевого проекта». Сейчас происходит «нулевой этап» — это подготовка пространства. К осени я хотел бы, чтобы у нас появилась возможность говорить о серьезных копроектах и выходе на другие площадки. Планируется еще ряд проектов. По театральной школе сейчас я работаю с девушкой, которая преподает кубинские танцы. Есть идея адаптировать занятия йогой под театральную школу, то есть «йога для театра». Йога, как и актерское мастерство, полезна абсолютно каждому. В будущем мы планируем охватить все виды акционных форм: ивент, перформанс, хеппенинг, флеш-моб, все это будет составлять действительность будущего театра. Эти события не обязательно будут происходить в помещении 6 level, но задумываться они будут именно здесь. То есть это некая мастерская.
— Насколько это пространство будет связано с Гогольfestом, с Троицким, или это совсем автономный проект?
— У Троицкого в нашей стране конкурентов нету. То, что делает Владислав Юрьевич, это прекрасно, и я очень рад, что такое происходит в Украине. Но изначально 6 level задумывался, как нечто, не имеющее отношения ни к Гогольfestу, ни к театру «ДАХ», то есть мы абсолютно автономны. Скорее всего, мы будем сотрудничать, потому что именно через нас проходят неизвестные художники, люди искусства. Как правило, это маргиналы, которые существуют вне системы. Мы их находим, и пытаемся пригласить сюда.
— Кстати, как вы их находите? Это какие-то знакомства, или бывает так, что люди сами приходят к вам со своими проектами?
— Тут происходит такая интересная штука: они как бы притягиваются. Эти люди открыты, они не зацементированы, и такая открытость их и притягивает к нам. Среди этих людей есть как финансово устойчивые люди, так и практически бездомные. Есть люди, глубоко разбирающиеся в искусстве, и те, кто вообще ничего не знает.
— Насколько я знаю, в ваших планах — открыть и кинолабораторию. Уже есть какие-то идеи?
— Мне сейчас мой товарищ отдал два проектора, которые крутят восьмимиллиметровую и шестнадцатимиллиметровую пленку. Кроме того, много пленки и монтажный стол. И у меня уже появилась идея, как можно из этого делать видеоарт. У нас здесь есть пианино, и я хочу делать немые показы. На них сможет попасть любой желающий, но, опять таки, нужно будет зарегистрироваться. В этом году я делаю кинотеатр на Гогольfestе, но это уже другая история.