— Питер Джексон сказал нам, что только вас видел в роли Бильбо Бэггинса. Потому что вы невероятно похожи на хоббита…
— Я похож? Вероятно. Но сам Питер гораздо больше похож. Это он — настоящий хоббит. Еще и потому, что, в отличие от меня, далеко от своего дома на съемки не уезжал. А я 18 месяцев провел вдали от родины и семьи. Бильбо же — как и большинство нормальных людей — привязан к своему дому... Да, у меня круглое маленькое лицо, и к нему отлично подходят уши хоббита. Если честно, я понятия не имею, почему Питер выбрал именно меня. Мы с ним это не обсуждали. Таких, как я и Бильбо, — целый мир. Большинство человеческих существ предпочитают спокойную комфортную жизнь стремлению убивать и быть убитыми. Бильбо — хороший. Его легко любить. Он всем нравится. Хотя он и сноб немного. Но пытается от этого греха избавиться.
— А с Питером у вас есть что-то общее? Ну как у людей, похожих на хоббитов…
— Он — босс. Но и я тоже босс, у меня ведь главная роль. Хотя и понимаю, что Питер гораздо больше в теме и лучше меня знает мир Толкиена. Иначе бы не снимал эти фильмы. Но, черт возьми, стал бы я соглашаться надолго отрываться от дома и брать на себя такую ответственность, если бы думал, что буду делать только то, что мне скажут? Это было бы ужасно. Поэтому мое слово всегда оставалось за мной. Питер, конечно, хотел, чтобы его ублажали всегда. Но и я хотел, чтобы мне было приятно. Иногда его видение Бильбо оказывалось для меня полным сюрпризом. Приходилось вступать в переговоры. А если нам с Питером не о чем было поговорить, так мы и не говорили. От греха подальше. Но он в основном доверяет своим актерам. Никаких длинных монологов не произносит. «Хорошо. Так и делай». Все. Мне это по душе. Он очень простой в этом смысле режиссер. И у него отличное чувство юмора. Вернее, сарказм. Я тоже приверженец сарказма.
— А трюки — вы сами их исполняли?
— Я что, похож на идиота? Если опасно, я никуда не полезу. У меня был отличный дублер. Бретт серьезно относился и к актерской игре. Если мне говорили, что надо перепрыгнуть стену, я доверял это Бретту. Если же спрашивали, не хочу ли сам окунуться в бочку с водой, — пожалуйста, я готов.
— Но как-то физическую форму поддерживали?
— Я, как все, прошел специальный учебный тренинг. В своего рода лагере для новобранцев. Но с мечами всякими, борьбой сценической я еще в драматической школе неплохо управлялся. В Новой Зеландии я в основном работал над походкой. У хоббитов ведь особая походка. Но я придумал Бильбо свою. Он у меня — личность, а не просто сказочное существо. Легко двигается, но всегда начеку. Ну еще бегал минут по 30–40 каждый вечер. Чтобы выдержать 18-месячный марафон, нужно быть здоровым.
— А какая сцена особенно запомнилась?
— Возможно, та, где мы шли посреди гор, по тропе. И они, горы, каменные гиганты, оживали. Но все это происходило не в реальном мире, а в специально построенных декорациях. Машины извергали на нас чудовищное количество воды, другие машины сдували с ног. Было ощущение, что началось землетрясение. Вода намочила одежду, парики, мы промокли до костей, ничего не было слышно и видно. Диалог вести невозможно. Питер подбегает: «Мартин, ты можешь шире открыть глаза?» — «Нет, не могу, в них же клей, и если вода затечет, будет очень неприятно». В общем, это было нечто. Мы начали истерически хохотать. Как девчонки малолетние. Но в результате получилась одна из лучших сцен в фильме.
— А каково было привыкнуть к большим-пребольшим волосатым ножищам?
— Через недельку привык. К счастью, за десять лет — с тех пор как снимали «Властелина колец» — технологии и материалы, из которых хоббитам делали эти ноги, изменились. Прогресс, иными словами. Мне чудная девушка Хитер их за десять минут надевала. А раньше это занимало гораздо больше времени. Поскольку вставать в пять утра я страх как не люблю, любая возможность поваляться подольше в постели для меня означает самый лучший прогресс на свете.
— Интересно, вы легко вышли из образа хоббита после 18 месяцев?
— Устал, конечно. Но глупо жаловаться, это всего лишь притворство, разве нет? Я же не средство от борьбы с раком пытался найти. Но все равно вновь стать Мартином было очень здорово.
— Удачно вышло, что вы сумели и Бильбо сыграть, и от роли доктора Ватсона в таком успешном сериале, как «Шерлок», не пришлось отказываться — благодаря Джексону, кстати, на студии пошли вам навстречу и остановили на время съемочный процесс. Чтобы вы могли в Англию вернуться. А это редкий случай даже для суперзвезд…
— Ох, пока у них там с правами на «Хоббита» проблемы решались, время уходило, а я получил предложение, от которого не мог отказаться. Тяжелый был момент. И такое счастье испытал, когда мне агент позвонил и сказал, что все улажено. Даже и не знаю, смог бы заставить себя отказаться от роли в «Шерлоке» или нет, — в случае, если бы ситуация иначе повернулась. Такие корабли редко заходят в актерскую гавань.
— Вас не удивляет, как здорово вписались герои Конан Дойла в современность?
— Конечно, нужно отдавать дань уважения писателю. Но и увлекаться реверансами тоже не стоит. Все это происходило 130 лет назад, и Дойл не планировал, что его рассказы экранизируют для телевидения. Так что это шоу — наших авторов, а не Конан Дойла.
— А скажите, как вам понравился Джуд Лоу в роли Ватсона в фильме Гая Ричи? Ведь сериал и фильм вышли почти одновременно…
— Ну, Джуду не очень повезло с внешностью, поэтому он, разумеется, ревниво следил за мной на экране телевизора. Шучу. Мы все вместе пошли смотреть «Шерлока Холмса: Игру теней» с острым желанием испытать чувство страшной ненависти. Но… нам понравилось. И я очень люблю Джуда.
— Говорят, вы невероятный модник, даже пижон…
— Видите ли, по сравнению с сердцеедом Джудом Лоу я обычно выгляжу на экране не бог весть как. Мягко выражаясь. Может, поэтому так стараюсь хорошо одеваться в жизни. И тщательно продумываю всякий раз, что надену. Большинство актеров предпочитают обвязаться дурацкими шарфами или одеться, как Гамлет, сошедший со сцены. Быть модным — это скорее относится к области чувств, чем стиля. Я люблю красивые вещи, но не показушные. Поздние 50-е — вот моя любимая эпоха. Стив Маккуин и все, что предшествовало появлению стиляг. Но мне приходится быть очень осторожным. Притом что сам я себя ощущаю высоким мужчиной, на самом деле я роста небольшого.
— Правда, что вы не умеете водить машину?
— Никогда и не пытался научиться. Есть лучшие способы потратить деньги и время. Я собираю, например, старые виниловые пластинки. Живу со своей подругой и матерью наших детей за городом (Мартин живет с актрисой Амандой Эббингтон и детьми Джо и Грейс в графстве Хертфордшир. — Прим. ред.). Они — моя самая большая гордость. Когда я рос, был уверен, что все актеры совсем не публичные фигуры. Вот про Де Ниро, например, известно только то, что он предпочитает темнокожих женщин. В наше время почему-то все хотят всё знать — это так утомительно. Я вполне способен быть легкомысленным, но предпочитаю не строить свою карьеру таким образом. Поход на мероприятие в рамках шоу-бизнеса — выброшенные из моей жизни часы. Предпочту остаться дома с детьми и почесывать за ушами собаку… Что совсем не означает, будто у меня заниженная самооценка или отсутствует чувство собственного достоинства. Просто я не люблю жить в бреду. В пабы тоже не хожу.
— Вы теперь относитесь к тем актерам, кто может похвастаться двумя культовыми ролями — доктора Ватсона и Бильбо Бэггинса…
— Очень этим фактом горжусь. Но все это чистой воды случайность. Не думаю, что где-то бегает директор по кастингу, озабоченный тем, чтобы подыскать Мартину Фриману культовую роль. Мне нравится то, что я сделал в «Хоббите». Я эту свою работу успел полюбить и оценить. Но звезда все равно не я. Сам фильм — звезда. И его режиссер, конечно, Питер. Забавно, когда тебя называют легендой. Ведь это всего лишь означает, что люди много раз видели тебя по телевизору.
— А хотели бы волшебное кольцо, как у Бильбо, заполучить сами?
— Конечно. Особенно сейчас, когда мое изображение повсюду висит, куда ни глянь. Так хорошо было бы использовать это кольцо, чтобы превратиться в невидимку.