«Меня считают терпеливым человеком, но я-то знаю правду»
Артем, сколько раз вы играли врачей в кино?
Ткаченко: по моим представлениям, раз шесть: в сериале «Мотыльки», в «Клинике счастья», в «Вампирах», в сериале «Открытый брак», потом «Чудо-доктор» и «Злые люди» у Кима Дружинина. Но я мог что-то забыть.
Вы еще готовитесь к этой роли или уже все и так знаете?
Ну как можно все знать про то, чему ты никогда не учился? Многое зависит от объема роли. Где-то это номинально врач, но другое дело, когда играешь врача в проекте про врачей. Перед «Чудо-доктором» мы ходили по больницам, я смотрел, как разрезают грудные клетки, своими глазами видел, как «выключают» сердце, как запускают его обратно.
Вам же приходилось для роли выучивать какие-то сложные термины, названия болезней и препаратов?
Ой, эти ужасные названия… Я счастлив, что смог их выговорить, и настолько же счастлив, что тут же их забыл. Надеюсь, они никогда мне не пригодятся, и я никогда не услышу эти ужасные словосочетания в свой адрес и в адрес своих родных и близких.
Сможете объяснить, что такое селективный блокатор б-2 рецепторов?
(Смеется.) Попробуем поиграть в эту викторину. Вероятно, это какой-то препарат, и там есть какое-то вещество, которое… Но я даже затрудняюсь сказать, где именно в организме это происходит. Но, может, вы скажете?
Увы, я же киножурналист. Но мне интересно: ведь актеры не знают, о чем говорят, когда произносят все эти страшные слова?
Нет-нет, вы не правы. В тот момент, когда мы произносим — ну, по крайней мере, у меня так, — мы обязательно узнаем, что это означает. Сказать можно любую ахинею, но я сам должен понимать, о чем я говорю, это принципиальный момент. Но я запоминаю это на 15 минут, чтобы сыграть сцену, и забываю тут же.
Вы хотели бы обладать таким же даром, каким обладает героиня Сони Присс, — буквально видеть болезнь?
(Задумывается.) Очень сложный вопрос. Но если обладать таким даром, то надо быть врачом. По-моему, этот дар делает жизнь очень неспокойной. Это как предсказывать будущее. Неспроста мы не обладаем никакими экстраординарными способностями, которыми обладают какие-нибудь супергерои из вселенной Marvel. Видимо, нам это не надо.
А какой суперсилой хотели бы обладать?
Терпением. Очень многие меня считают терпеливым человеком, но я-то знаю правду.
«Переловеласил я уже»
Как вообще в вашей жизни появился проект «Чудо-доктор»?
Очень интересная история. Мне прислали сценарий, я посмотрел название — «Чудо-доктор», посмотрел первую страницу — про врачей, и как-то успешно про него забыл. Не прочтя ни строчки. И в какой-то момент моя жена Екатерина Стеблина идет на пробы в этот же проект и говорит: «Прочла сценарий, симпатичная история, и режиссер мне понравился». Я говорю: «Я тоже тогда схожу». И сходил, мне тоже очень понравился Стас (Станислав Либин, режиссер сериала «Чудо-доктор», — прим. ред.), мы сразу нашли общий язык, шутили, импровизировали. И потом мою жену утверждают на роль, но она беременна, и все понимают, что через 2−4 месяца она уже не влезет в костюм. И все, Катя вылетает, а я остаюсь.
В «Чудо-докторе» вам не пришлось менять внешность, приклеивать усы, вставлять клыки. Обидно было или, наоборот, радовались этому обстоятельству?
Это всегда интересно — перевоплощаться, меняться. Я из тех актеров, которым очень помогает костюм. Я его надеваю, и у меня появляется другая пластика, скорость речи. В «Чудо-докторе» просто интересная, многополярная роль, очень человечная и настоящая. Андрей — сгусток хороших и не очень хороших качеств, и плохих на первый взгляд больше. Но этот герой проходит такой путь, что мы понимаем, что все то, что нам не нравилось, отталкивало от этого героя, это все какая-то броня, защита, скорлупа, которая делает нас человечнее.
Что в вашем гриме и костюме помогло вам сыграть уверенного в себе ловеласа?
Ой, да я не играю уверенного в себе ловеласа! Как мне кажется, я играю зависимого человека, скорее про это. Уверенный ловелас — это одна из красок. Прежде всего, это профессионал своего дела, который знает себе цену, и еще это человек, который зависим от азартных игр, вот это мне было интересно играть. Ловеласов-то я уже наигрался, переловеласил уже.
«Хотелось бы сыграть Ивана, но не дают»
Действие сериала происходит в Переславле-Залесском. Хоть раз были там?
Никогда не был в Переславле. Съемки проходили в Москве. Больница, в которой мы снимали, это неработающий детский туберкулезный диспансер.
В Переславле есть забавный музей утюга и музей шоколада, а еще — гостиница Александра Петрова, он оттуда родом. Вы ведь не раз работали с Петровым — в «Sпарте», «Гоголе». Что-то новое для себя почерпнули из работы с ним?
Я помню, что Саша на тот момент уже так четко врубался, где будет монтажная склейка. Я думал: ничего себе, шустро как он разбирается. Помню, меня это удивило и как-то вдохновило даже в каком-то смысле.
Пресса склонна выделять, называть «главных российских актеров». В свое время был Козловский, потом появился Петров, которого все начали называть «новым Козловским»…
Вообще-то, Козловский есть, никуда не делся. Он работает, в творческом процессе, играет спектакли, гастролирует, он известный талантливый актер.
Так вот сейчас появился Юра Борисов — «новый Петров». Как вам кажется, какие актеры попадают в эту категорию?
(Задумывается.) Понятия не имею. Могу только сказать, что у них совершенно разные индивидуальности. Может быть то, в чем они схожи… Но у Козловского все-таки такая внешность ближе к европейскому кино или голливудскому. А что касается Саши и Юры — они абсолютно наши, родные типажи. И внешне, и эмоционально, душевно, они такие вот русские ребята. Наверное, в этом их сила и привлекательность.
Как вам кажется, к какому вы типажу относитесь — европейскому, русскому, какому-то еще?
Явно не к русскому. Я играл француза, грузина, армянина, еврея, грека. Все национальности, кроме русского. (Смеется.) Делайте выводы сами.
Ну вы же периодически играете персонажей из отечественной истории.
Да, но если мы берем, например, «Союз спасения» или «Александр I», где я сыграл Платона Зубова, то в то время большинство русских как раз были немцами и французами, которые меняли фамилии. Такой, наверное, я русский. Если вспомнить, где-то я играл героя по имени Иван. Или мне приснилось… Хотелось бы, кстати, сыграть Ивана, но почему-то не дают.
Когда я начала вас «гуглить», поисковик мне первым делом предложил запрос «Артем Ткаченко национальность». Почему-то всех очень волнует этот вопрос.
В какую бы страну я ни приехал, везде со мной начинают говорить на местном языке. Мы недавно с Катей снимались в Таджикистане, и таджики очень удивились, что я не местный. В Турции, конечно же, со мной разговаривают только на турецком языке, в Грузии — на грузинском, а в Армении — на армянском. А как-то я пришел на пробы, там лежала моя фотография, и на обороте карандашиком было написано «ярко выраженная национальность».
С такими вводными вам бы в международных проектах сниматься…
У меня такой опыт был, я снимался у польского режиссера Вальдемара Кшистека дважды, у французских режиссеров в фильме «Друзья из Франции», и это я не говорю про грузин, с которыми тоже работал.
«Сволочей мне дают играть сполна»
Есть ли такое желание — двигаться на Запад?
Лет 10 назад было бы, а сейчас мне нравится играть на родном языке. А сниматься в международных проектах и играть такого «русского Ивана», который, конечно же, какой-то моральный урод и бандит, или сутенер, или убийца… Если мы вспомним, каких героев играют в зарубежных картинах наши актеры, будь то Николаев, или Жижикин, или Машков, или Горевой, — все играют каких-то сволочей. А сволочей мне и здесь дают играть сполна. (Смеется.) И не надо мучиться и учить английский текст. У меня и такой опыт был, я снимался у Саши Богуславского с Эдди Марсаном. Здорово, интересно, но мне нравится мой родной язык. Нравится, что я могу быть редактором своего текста, у меня это получается, и я от этого получаю удовольствие.
А можно сыграть русского «с глазами насильника» и получить номинацию на «Оскар»…
Можно. Ну и слава богу. Это делает честь нам всем, нашему актерскому братству. Почему из нашей страны не то что не получали, даже не номинировались? На нашей русской актерской школе работает весь мир! Это мы их научили, как надо играть. Поэтому это вполне заслуженно, мне кажется. И, конечно, приятно, что у Юры та же театральная школа, что и у меня, он из «Щепки». Очень надеюсь, что это привлечет больше внимания к нашему театральному училищу.
Поздравляли Юру лично? Вы же с ним тоже пересекались на съемках.
Мы пересекались, но тыщу лет назад. Мы знакомы, но не то чтобы приятельствовали, мы не общаемся. Но я, конечно же, его поздравлю при встрече.
В свое время, когда Петров говорил, что мечтает об «Оскаре», многие зло шутили на эту тему. Сейчас «Оскар» уже не кажется таким уж невероятным событием. Признайтесь, мечтаете о статуэтке?
Мечта — наверное, громко сказано. Но вообще, конечно, было бы интересно примерить на себя. Но так страшно, я этого боюсь. Это большая ответственность — признание такого масштаба. Не понимаю, как потом этому соответствовать. Мне кажется, у меня начались бы какие-то личностные проблемы здесь. (Показывает на голову.)
Провокационный вопрос: кто больше достоин «Оскара» — Петров или Борисов?
(Задумывается.) Блин, не знаю, честно. Они оба настолько сильные, настолько крутые и глубокие актеры. Давайте голову отдадим Петрову, ноги Борисову, а живот — мне. Просто распилим его, он же золотой.
У него еще подставка есть!
Подставку — Козловскому!
Мечтаем дальше: как вам кажется, за какую роль вы могли бы получить «Оскар»?
Ну, как мы знаем, за комедии не номинируют. Поэтому ответ прост: конечно, за драму. Как сказал когда-то режиссер Евгений Лаврентьев, еще когда мы снимали с ним мой первый фильм «Мечтать не вредно»: «В глазах у Ткаченко вся грусть еврейского народа». Но такое, опять-таки, уже сыграно Броуди, и даже «Оскар» уже получен им за ту роль, которую я мог бы сыграть и получить, но, видите, он меня немножко опередил.
Кого вы еще не сыграли, но хотелось бы?
Не знаю. Наверное, не сыграл какую-то самую главную роль. Но кто это, я не могу сказать. Штирлица не сыграл еще. (Смеется.)
«Юрий Николаевич Стоянов — мастер и учитель»
В вашей фильмографии больше 120 работ. Какие из них, на ваш взгляд, самые успешные и популярные, после которых на вас навалились слава, поклонницы, интервью, предложения?
Конечно, «Меченосец» сделал меня известным. Это были билборды, которые были больше, чем в фильме «Три билборда», огромные дома с моим лицом. Ну и был какой-то ряд проектов: «Индиго», «Жизнь и приключения Мишки Япончика», «Красная королева», конечно, «Вампиры»…
Не могу не спросить, что происходит с третьим сезоном «Вампиров средней полосы»? Месяц назад вы давали интервью, в котором сказали, что он еще даже не снимается, но в то же время онлайн-кинотеатр START заявил его среди своих главных премьер 2025 года.
Он еще не снимается, но я уже прочел 8 серий. Сейчас я вкратце быстренько вам расскажу… (Смеется.) Да, мы все очень надеемся, что в конце апреля начнем снимать третий сезон. Но вот что в 2025 году он выйдет — я что-то не очень в это верю.
Вы говорили, что вам очень повезло сниматься с Юрием Николаевичем Стояновым. Есть ли какой-то профессиональный совет, который он вам дал, чему-то вас научил?
Ой, бесконечно. Я, честно говоря, внимаю каждому его слову, наблюдаю, как он работает, пытаюсь впитывать. И не устаю о нем говорить, считаю своей личной удачей, что жизнь меня с ним свела и дает возможность с ним работать и дружить, что мы можем созвониться и послать друг другу какой-то дурацкий анекдот и вместе посмеяться. Да, Юрий Николаевич — мастер и учитель. Долгих лет ему карьеры, здоровья, и вообще мы его любим просто потому, что это редкий человек, добрый, талантливый.
Все это время вы разговариваете со мной в актерском вагончике. На съемках какого проекта вы сегодня?
Сегодня крайняя смена проекта «Открытый брак». Только что была сцена с моей партнершей Юлей Александровой, в соседнем вагончике сидит мой кум Паша Деревянко, а в другом вагончике — моя бывшая жена Равшана Куркова, и все вместе мы работаем в этом теплом и добром проекте.
