Как и многие советские подростки, я впервые посмотрел «Эммануэль» в ужасной копии на видеокассете, и весь просмотр меня не покидало ощущение, что я столкнулся с чем-то невероятно запретным. Вы, подозреваю, смотрели фильм в других условиях. Расскажете о своем опыте?
Одри Диван: у меня первый просмотр тоже получился не очень. Когда мне рассказывали, что «Эммануэль» — кино о женщине в поисках эротического удовольствия, я чувствовала заинтересованность. К тому же, в основе фильма — книга, написанная в 1960-е, это могло быть любопытно. Но потом я посмотрела саму ленту, и она оказалась совсем не тем, что я ожидала. Стало ясно, что я не являюсь ее целевой аудиторией.
А книгу вы читали?
Да, конечно. Честно говоря, я прочла ее ради удовольствия — об экранизации речи еще не шло. Что меня в книге заинтересовало: примерно в середине там есть многостраничный диалог между главной героиней и мужчиной постарше, они обсуждают природу эротизма. И я задумалась: действительно, что такое эротизм? Может ли он использоваться в качестве языка в современном кино?
В оригинальной «Эммануэли» чего только не было, понятно, что в свое время она наделала шума. Но сегодняшней аудитории в интернете доступно абсолютно все, что угодно, в любое время. Поэтому сейчас эротизм не базируется на трансгрессии. Мне кажется, сегодня авторам эротического кино имеет смысл обращаться к воображению, заставлять зрителя размышлять о том, что же осталось за кадром.
В общем, книга меня увлекла. Но не в той степени, чтобы взяться за ее экранизацию. (Смеется.) Я показала книгу продюсерам, сразу предупредив их, что кино по ней снимать не планирую. А через несколько месяцев вдруг придумала новую героиню — это женщина, которая вынуждена в одиночестве проводить время в отеле. Она разучилась получать удовольствие от секса, и ее цель — вернуть ощущения. Когда эта история сформировалась, я перезвонила продюсерам и сказала: «Ладно, давайте снимем "Эммануэль"».
Получается, что оригинальную историю с самостоятельной героиней в центре прикрепили к известной франшизе. Немного похоже на рекламный трюк…
Давайте я перечислю характеристики, которые для меня определяют Эммануэль. Она определенно француженка. Она уже годы является олицетворением женской сексуальности. И, наконец, эта сексуальность эволюционировала, раскрывалась с новой стороны в каждом следующем фильме. Поэтому мне кажется, что и моя героиня — тоже вполне себе Эммануэль.
И, кстати, к вопросу о рекламе: название «Эммануэль» формирует определенные ожидания, а мой фильм нарушает многие правила франшизы, так что выбор заголовка — отчасти антиреклама.
К вопросу об ожиданиях: волновались ли вы из-за потенциальной реакции давних поклонников «Эммануэли»? Тем более, в этом году оригинальной ленте исполняется полвека, круглая дата.
Конечно, я волновалась! Всегда не просто волнуюсь, когда берусь за новый фильм, а прямо-таки испытываю страх. Но я научилась доверять своему страху, он теперь мой союзник. У кого-то из зрителей точка зрения сформируется еще до просмотра. Кто-то будет рад увидеть новую версию. Других наверняка рассердят изменения, которые я внесла. При этом мне кажется, что мой фильм вполне интересен и той аудитории, к которой обращалась оригинальная «Эммануэль», то есть мужчинам.
Будучи мужчиной, полезно разбираться в женских чувствах и переживаниях. Многих волнуют симулированные оргазмы: не притворяется ли женщина во время полового акта? Так вот, ответить на этот вопрос получится, если разобраться в том, что же это такое — женское удовольствие. Так что мне кажется, что я сняла в каком-то смысле полезное кино.
Давайте поговорим об изменениях, которые вы внесли. Бангкок превратился в Гонконг, героиня стала заметно старше, кроме того, у нее теперь есть полноценная работа…
Скажу на чистоту: меня вообще не волнует, что там было в оригинальной книге. Как автору сохранить искренние интонации, рассказывая вымышленную историю? Для меня ответ прост: надо опираться на собственный опыт. Поэтому я постаралась приблизить героиню к себе — разумеется, она работает, ведь я сама работаю.
В фильме есть полностью лишенная эротики сюжетная ветка — я бы назвал ее бизнесовой. Я говорю о деловом конфликте Эммануэль с героиней Наоми Уоттс, топ-менеджером дорогого отеля. Мне показалось, что в этой ветке больше напряжения, чем в любой эротической сцене. Вы специально старались как-то выделить этот конфликт, сделать его, скажем так, гвоздем программы?
Я бы не назвала эту ветку гвоздем программы, но мне нравится ваша точка зрения. Я вижу это так: все персонажи, встречающиеся на пути героини, помогают ей заглянуть в себя и обратить внимание на какую-то проблему. Все они отражают разные грани Эммануэль. Зельда, молодая китаянка, — это свобода, в том числе сексуальная. Кей — в своем роде мужская версия самой героини, человек, разучившийся, как и она, получать удовольствие. Он подталкивает Эммануэль к выходу за рамки — хотя бы за рамки отеля, чтобы она смогла разглядеть настоящий Гонконг. Сэр Джон существует для того, чтобы напомнить героине о страхе. Именно он произносит фразу, которую я считаю ключевой: «Страх — что за восхитительное чувство!»
Наконец, Марго, героиня Наоми Уоттс, олицетворяет систему. Сама она называет себя архитектором. Именно благодаря Марго Эммануэль осознает, что система — это не всегда хорошо.
Я слышал, что изначально претенденткой на главную роль была Леа Сейду. Какие свойства, необходимые для воплощения Эммануэль на экране, вы искали в Сейду и нашли в итоге в Ноэми Мерлан?
Я знакома с Леа с давних времен, всегда хотела с ней поработать. «Эммануэль» мы начали обсуждать, когда я только приступила к сценарию, и она заинтересовалась. Но когда первый драфт был готов, вдруг обнаружилось, что мы видим героиню по-разному. Леа предпочла бы сконцентрироваться на чувствах, мне же была интересней Эммануэль, находящаяся в поисках собственного удовольствия. Я обычно строю свои фильмы вокруг актрисы, поэтому мне важно быть полностью на одной волне с исполнительницей главной роли. Мы обе это понимали, так что никаких обид, мы просто разошлись, решив, что еще успеем вместе поработать.
Почти сразу после этого я познакомилась с Ноэми Мерлан, и она мгновенно подключилась к героине. Во время одного из телефонных разговоров она рассказала, что тоже не чувствует удовольствия — причем речь идет не только о сексуальности, но и в социальной сфере. Ей хотелось сыграть Эммануэль в том числе для того, чтобы разобраться в себе. Кстати, мне кажется, у Ноэми прекрасный диапазон: она умеет быть холодной и отстраненной, может держать дистанцию — или может улыбнуться так, что люди перед ней растают.
Расскажите немного о саундтреке фильма и о вашем сотрудничестве с братьями Гальпериными. Мне они известны в первую очередь как авторы музыки к фильму Андрея Звягинцева «Нелюбовь».
Да-да, именно с «Нелюбви» все и началось! После просмотра я была буквально одержима саундтреком Гальпериных. Свой первый фильм («Вы сошли с ума», прим. ред.) я делала без них, а когда дошло до «События», я им заявила прямо: «Все, без вас больше не снимаю!» (Смеется.) У них очень необычный подход, мне он напоминает об экспериментах Стива Райха. Гальперины сочиняют музыку так, как другие записывают предложения, они фиксируют идеи, а не мелодии. Сейчас я уже не могу отделить своих персонажей от звучащей в фильме музыки. Эти треки — будто реплики из внутренних монологов моих героев.
Саундтрек классный, но для эротического фильма мрачноватый, вы не находите?
Мрачноватый — если у вас есть определенные ожидания, касающиеся того, каким должно быть эротическое кино. Моя же задача как автора — эти ожидания обмануть. Мне хотелось, чтобы саундтрек был органичным. Задача, которую я поставила перед Гальпериными, звучала так: мне нужна музыка, которая отражала бы пробуждение спящего удовольствия в теле героини, треки, дающие возможность зрителю подойти к героине предельно близко. Так появилась идея использовать в композициях дыхание героини в качестве одного из инструментов. Мне кажется, Гальперины справились с задачей блестяще.
