Александра Бортич | Источник: Алексей Молчановский
Вы органично смотритесь в разных жанрах. Комедии, драмы, боевики, триллеры — что нас ждет дальше?
— У меня еще не было фэнтези. Мне очень интересно было бы поработать в жанре сказки. А еще — соприкоснуться с историческим кино. У меня есть «Викинг», но я хочу в какой-то более поздний период — XIII—XV века. Но вообще жанр — это не определяющая вещь для фильма. Все дело в сценарии, история может происходить в любом времени и в любой галактике.
А есть ли жанр, в котором вы не готовы сниматься?
— Мюзикл, например. Потому что я не пою.
Что самое сложное на съемках хоррора?
В «Проводнике» самым неприятным были соответствующие атмосфере локации. Снимая финальную сцену, мы провели 16-часовую смену в пыльном подвале старых катакомб, это был треш. Заброшенные усадьбы, Воскресенск, Воскресенский мост, постоянно висеть на тросах…
Вы верите в мистику?
— Нет.
Насколько сложно при этом достоверно играть в мистическом фильме так, чтобы зритель поверил в реальность происходящего?
— Я думаю, что наш фильм не о мистических, а о более глубоких вещах. Там очень сильная драматическая линия, а мистика – это инструмент для передачи одиночества, боли этих людей, истории, которая их гложет.
Каким необычным даром вы хотели бы обладать?
— Конечно же, летать!
Серийный убийца или следователь — какую роль скорее выберете?
— Ой, даже не знаю. Все зависит от сценария – может, там будет интереснее про убийцу, а может, про следователя. Сложно сказать.
Самая страшная сцена в кино, которую вы когда-либо видели.
— В фильме «Визит» есть сцена, где девочка идет посмотреть, почему же ей бабушка с дедушкой не разрешают выходить из комнаты. И в какой-то момент из темноты появляется бабушка, которая стоит голая и скребет стену. Не очень, да? А еще в «Сиянии» есть сцены, страшные до дрожи.
А как вы реагируете на слишком страшные сцены? Прячетесь?
Да, я такой человек, что обожаю хорроры, всех тащу на них, а потом сама пугаюсь. И еще я люблю страшные квесты – сначала сама всех друзей затаскиваю, а потом утыкаюсь пацанам в плечо и кричу: «Выведите меня отсюда!» Так что реакция у меня двоякая, но при этом я обожаю проживать эти эмоции.
Что страшнее — триллер «Проводник» или драма «Обычная женщина»?
— Ну «Проводник»-то пострашнее будет. «Женщина» пугает только своей реалистичностью.
Для кого-то страшнее остросоциальные темы!
— Да, это точно. Но в классическом понимании «Проводник» более пугающий.
Чему можно научиться у Евгения Цыганова, снимаясь с ним вместе?
У Евгения Цыганова я бы хотела научиться бесконечным поискам чего-то нового, лучшего в сценарии.
— На все то же самое и даже больше. Все, что он попросит, в принципе, я готова сделать.
Почему зритель должен пойти на «Проводника»?
— Потому что в России, возможно, наконец-то сделали классный хоррор.
