Фотолента: любимые роли Любови Полищук
«После съемок в "12 стульях" произошла одна неприятная неожиданность: начальство запретило снимать Любовь Полищук в главных ролях», — вспоминает Варлен Стронгин, писатель, друг актрисы.
Гэкала и шокала
— Люба мечтала быть артисткой, но в артистки ее с первого раза не взяли, потому что она говорила плохо, — рассказывает Варлен Львович. — Она сама признавалась: «Я тогда гэкала, рыкала, шокала». Даже мама ей советовала: «Брось эту дурь, актриса — это не специальность!» Но Люба все-таки приехала в Москву. Сначала с коллективом «На эстраде омичи» Люба Полищук и ее первый муж Валерий Макаров выступали на сцене с моей интермедией «Нежность», рассказывали о том, что у нас в стране не хватает нежности и надо премировать того, кто хоть раз улыбнулся незнакомому человеку на улице, давать за это гривенник, а если улыбнулся два раза — 20 коп.
Но в Москве у Любы и ее мужа было мало выступлений. А она хотела блистать на сцене и в кино — ведь Люба всегда была яркой, запоминающейся. Муж ее в этом не особо поддерживал. Более того, он даже завидовал ее успехам, в итоге они развелись. С тех пор Макаров не интересовался судьбой Любы и маленького Леши. Наверное, у него была обида — ходили слухи, что еще до развода у Любы завязался роман с начальником коллектива.
Люба с сыном перебрались в Москву. В столице им тоже пришлось несладко. Они ютились в съемном жилье, спали на одном матрасе. Леша долго прожил в интернате. Люба очень переживала, что вынуждена была его туда отдать. У нее самой жизнь с детства легкой не была. Их семья как-то потеряла продуктовые карточки в туалете (деревянном, с дыркой в полу), а без карточек тогда невозможно было получить продукты. И Любе пришлось лезть в эту дырку в полу. Она все-таки нашла эти несчастные карточки и спасла семью от голодной смерти.
В Москве Полищук носилась с одного концерта на другой, только чтобы заработать на свой угол. Как-то пришла ко мне, скромно так попросила налить ей чаю. Я посмотрел на нее и понял, что она в тот день ничего не ела. Отвез ее в Дом журналистов в ресторан, накормил. Это произвело на нее неизгладимое впечатление.
Слезы матери
Популярной Люба стала совершенно неожиданно. Андрею Миронову для съемок в «12 стульях» нужна была статистка-танцовщица. Режиссер выдвинул условие: чтобы она была смазливой. Миронов нашел такую — Любу Полищук. Момент, когда Миронов ее роняет, сняли только на 14-й дубль. Боли в спине у нее начались после этих падений. К тому же потом она попала в автокатастрофу, ей выбило 3 позвонка, но врачи их ей удачно вправили.
После съемок в «12 стульях» произошла еще одна неприятная неожиданность. Советское начальство объявило лицо актрисы Полищук несоветским, запретило снимать ее в главных ролях.
— В Любови Полищук была выразительная актерская стать, — вспоминает режиссер Марк Захаров. — Я позвал ее в фильм «Тот самый Мюнхгаузен». Но начальство посмотрело и сказало, что эпизод с ней надо убрать. Я знаю, что в те времена были списки тех, кому запрещалось играть главные роли. В них были и Инна Чурикова, и Ролан Быков, возможно, и Любовь Полищук.
— Да, Люба чаще играла в эпизодах, но запоминалась зрителю не меньше, чем главные герои, — уверен Варлен Стронгин. — В «Моей морячке» ее разбитную отдыхающую цитировали, копировали, в «Интердевочке» некоторые реплики она сама добавила. Люба видела в своем дворе проституток и скопировала их манеру поведения. Подруги советовали ей ради карьеры переспать с известными режиссерами. Но Люба предпочитала сниматься в маленьких ролях, потому что пробиваться через постель не захотела.
В личной жизни Любе повезло только к 34 годам, когда в нее безумно влюбился художник Сергей Цигаль. Правда, после первой встречи с ним она заявила: «Он мне совсем не глянулся». Но Цигаль к Любе отнесся серьезно: привел в свой дом, познакомил с родителями. А это была очень известная семья, бабушка у Цигаля — народная артистка, очень своеобразная женщина. Бабушка полюбила Любу, в отличие от мамы Сергея Цигаля. Когда Люба приезжала в Коктебель к ним на дачу, свекровь всегда уезжала в Москву. Но Люба все равно стремилась наладить со всеми отношения.
Она очень гордилась сыном. Встретив меня на рынке, спросила: «Ты Алексея Макарова знаешь? Это мой сын. Он актер». До ее болезни, когда они шли рядом, казалось, что это брат и сестра. Как-то она лежала на пляже. Леша выбежал из моря и крикнул: «Мам, я еще покупаюсь?» А она ему в ответ: «Может, ты перестанешь мамкать?»
— В моем спектакле «Квартет для Лауры» одного из мужей героини Полищук играл ее сын Леша Макаров, — вспоминает режиссер Андрей Житинкин. — Когда я предложил Любе такой расклад, она чуть в обморок не упала: «Как же я с сыном буду любовь играть?» Но я ее уговорил: «Он у вас такой крупный, яркий, и это же комедия!» В спектакле у них была эротическая сцена. На одной из репетиций мне не очень понравилось, как все идет. И я из зала крикнул: «Леша, приставай к маме!» Леше было неловко. Он ведь понимал, что перед ним мама, которая ставила его в угол, ругала за проступки. Но в конце концов у них получилось вжиться в роли. Их история заканчивалась расставанием. На сцене Люба плакала невероятно искренне. Эти слезы были посвящены не вымышленному бывшему любовнику, а ее сыну Леше. Может, она вспоминала, как оставляла его в интернате, уезжая на гастроли. Зритель этого не замечал, но я знал, что это были настоящие слезы матери.
— Любовь Полищук оставила после себя не деньги, не квартиры, а свои роли, — продолжает Варлен Стронгин. — Таких артистов люди помнят. Когда после ее смерти стали выходить передачи в память о ней, все говорили: «Добрая, хорошая». Но никто не сказал, какой она была актрисой. Так вот я хочу наконец-то это сказать: Люба Полищук — гениальная актриса.
