Джеки Чан признается, что даже не помнит, есть ли у него в теле хоть одна целая кость. А если и вспоминает о многочисленных травмах, то всегда с улыбкой. Мол, научился справляться с болью, не о чем беспокоиться. А еще любимец публики с гордостью уверяет: «Я больше не снимаю свои фильмы ради денег. Это теперь мое хобби и желание высказать в них то, что я сейчас думаю и чувствую». Именно таков фильм «Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак», который опять возвращает нас в мир и стилистику классического Джеки Чана, несмотря на то что актер сам уже много раз заявлял, что перешел в другую категорию — драматических артистов.
— Джеки, вы своих поклонников чуть до слез не довели, когда объявили, что фильм «Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак» — последний в вашей карьере…
— (Смеется.) Да нет, нет, не последний. Может, это последний фильм, где я сам исполняю все трюки. Но, признаюсь, в последние годы я много думал о том, что уйду из кино. В последний день, когда мой ассистент объявил, что мы сняли последний кадр, я чуть не расплакался. Все-таки я слишком люблю индустрию кино, чтобы вот так взять и расстаться с ней. Вот почему я передумал, хотя и ввел в заблуждение своих фанатов. Возьмусь ли в будущем за проект, подобный этому фильму? Возможно, нет. Помню, стоял у подножия вулкана в Вакатау и снимал на камеру, как вдруг началось извержение. Ко мне подбежали с криками «Давай быстрее, уходи!» А я вдруг подумал: было бы здорово умереть вот так, в такой момент. «Вау, Джеки Чан погиб на съемках» — неплохо звучит, правда? (Смеется.) Нет, конечно же, я не собираюсь умирать и не собираюсь уходить в отставку. Просто не забываю, что такие классные актеры, как Джеймс Дин и Брюс Ли, например, ушли на самом пике своих карьер и стали настоящими легендами в мире кино. Надеюсь, зрители, мои поклонники, поймут и простят меня, если я стану теперь сниматься в менее насыщенных трюками картинах, зато в более эмоциональных. Смогу наконец-то позволить себе поплакать, поцеловаться с красивой женщиной, как другие актеры! Представьте, море, пляж, закат, и мы с красивой девушкой в замедленной съемке бежим навстречу друг другу. Красота! (Смеется.) Хочу в романтической любовной драме сыграть. Пора уже. Никто ни разу не позвал меня в такой фильм, это безобразие!
— Почти восемь лет прошло от появления замысла фильма «Доспехи Бога: Миссия Зодиак» до премьеры. Почему так долго? Вроде бы у вас нет проблем с финансированием — своя успешная продюсерская компания…
— Представьте себе, я потратил кучу времени на исследование материала. Моего героя, профессионального грабителя, нанимают хозяева большой компании по продаже антиквариата, чтобы он нашел старинные сокровища — скульптуры в виде знаков зодиака, пропавшие из Летнего дворца императора в Пекине еще в 1860 году. Мой герой в конце должен решить для себя, что ему делать — отдать их своим заказчикам или вернуть государству. Так вот, я старался как следует изучить все, что связано с изготовлением и контрабандой фальшивых ценностей и тех сокровищ, которые числятся пропавшими. Чтобы никто не мог сказать, будто мой фильм не основан на серьезных фактах. Я должен был выяснить, что случилось с теми пятью фигурками, которые до сих пор не нашлись. Действительно ли они пропали навеки или кто-то их прячет у себя в коллекции? Со столькими людьми я общался, в том числе из аукционных домов! И только когда узнал, что на сегодняшний день только семь фигур из двенадцати всплыли, что называется, на поверхность, начал съемки. Иначе было бы странно, если, скажем, голова Дракона вдруг объявилась бы, в то время как в моем фильме она числится так и не найденной.
— В этом фильме вы исполняете множество захватывающих трюков. Пришлось как-то тренироваться дополнительно, чтобы быть в форме?
— Да нет, обычная рутина. Я привык, вернее, мое тело привыкло всегда быть в форме — ничего особенного не требуется делать. Утром встаю, иду на съемочную площадку, там прыгаю, бегаю, все делаю сам, потом обсуждаю планы на завтра со своими помощниками, прихожу в номер отеля и, пока смотрю новости, поднимаю тяжести. Потом ложусь спать, и все по новой. Если бы я мог, проспал бы 24 часа подряд. Очень сильно не высыпаюсь. Но научился контролировать время — оно меня слушает, подчиняется мне. (Смеется.) Обычно у меня две комнаты в отелях — в одной я в свободное время тренируюсь.
— Вы сняли в эпизоде свою жену Джоан, известную в прошлом китайскую актрису Линь Фэн-Цзяо, притом что она давно не снимается и не видно ее, и не слышно…
— Нелегкая это была задача. Мне пришлось целый год уговаривать Джоан. Буквально умолять. Но в конце концов она согласилась на одну-единственную сцену. А потом потребовала, чтобы от всей съемки осталась одна секунда с ее участием. (Смеется.) Но я хотел, чтобы в моем фильме присутствовал домашний, семейный дух. Тепло. Поэтому позвал многих своих друзей и старых знакомых на разные эпизодические роли.
— Вы вошли в Книгу рекордов Гиннесса как актер, выполнивший наибольшее количество трюков, а также как кинодеятель, чье имя повторяется в титрах одного фильма больше всего раз...
— Ну да, я и режиссер, и постановщик трюков, и руководитель каскадеров, и исполнитель трюков, и осветитель, и оператор, да кем только я не бываю на съемочной площадке! Я, можно сказать, родился на съемках. Все профессии мне знакомы в мире кино. Но задачи попасть в Книгу рекордов Гиннесса я себе никогда не ставил.
— Вы редко соглашаетесь играть в чужих фильмах, например, не так давно отказались от предложения Сильвестра Сталлоне сыграть в «Неудержимых 2». А вот в «Неудержимых 3» вроде согласились сниматься...
— Меня мой друг Слай когда-то звал играть китайского наркобарона в одном своем фильме, но я принципиально не играю таких персонажей, вот тогда я отказался. А с «Неудержимыми» было иначе. Когда Слай мне предложил поучаствовать во второй картине, я был очень занят. Но он свое предложение не снял и позвал в третий фильм. Ну я и согласился — при условии что моя роль не будет эпизодической.
— А если вас пригласят в Голливуд на роль Супермена, скажем, не откажетесь?
— Это моя мечта! (Смеется.) Конечно, соглашусь, почему нет? И даже гонорар высокий не запрошу. Работа ведь не сложная. Ходишь в маске, и все, что от тебя требуется, — сыграть пару сцен после того, как каскадеры сделали самую тяжелую работу. Не говоря уж о спецэффектах. Снимаешь маску, устало вздыхаешь, и готово — снято! (Смеется.) Американские продюсеры очень умные ребята, они могут кого угодно превратить в звезду экшена с помощью технологий. Я этого ничего не умею. Приходится использовать свое бедное израненное тело для достижения нужного эффекта. Так что, пожалуйста, продюсеры, позовите меня сниматься в кино, где мне не придется самому выполнять опасные трюки. Может, в своих будущих картинах я даже научусь использовать спецэффекты.
— Скажите, а вы испытываете страх перед экстремальным трюком или уже нет?
— Конечно, я боюсь. Еще как. Всегда. Сердце бьется, пульс учащается. Страшно, что могу убиться, сломать себе голову. Но все равно делаю то, что нужно. Ведь наверняка никогда не знаешь, как оно обернется. Мне кажется, со временем я научился мириться с болью. Раньше, правда, на следующий день уже забывал, что и где сломал, а теперь две недели проходит, а все еще боль чувствую. Думаю, при такой работе я счастливчик — до сих пор не оказался в инвалидном кресле.
— Вы часто повторяете, что считаете себя не просто счастливчиком, а беззаботным и неунывающим счастливчиком…
— Конечно! Так оно и есть. У меня отличная семья, прекрасный бизнес, я помогаю людям, снимаю фильмы — для своего удовольствия, чего еще желать?
— Вашей карьере действительно можно только позавидовать…
— Когда я был молодым, всегда слушал режиссера. Не мог себе позволить самому принимать решения, контролировать те фильмы, где играл главные роли. Это неправильно. Потому что фактически получалось, что работал я только ради денег. И когда эти фильмы выходили на экраны, я не мог сказать: вот это мои фильмы, фильмы Джеки Чана. Понимаете? Но стоило мне чуть-чуть побольше заработать славы, я начал сам сочинять истории, режиссировать, сам стал продюсером своих проектов. Потому что я и только я знаю, что нравится моим зрителям. И теперь все согласны: лучшие фильмы Джеки Чана — те, которые он сам сделал. Такие как «Полицейская история», «Разборка в Бронксе», «Пьяный мастер». Вот, например, в первом фильме «Пьяный мастер» мой герой только пил и дрался. Люди смеялись, и я за это получал деньги. Но в сиквеле этого фильма в 1994 году я уже говорил зрителям, что не надо пить и не надо драться просто так, лишь бы подраться. Я быстро понял, что не хочу, чтобы дети, которые приходят смотреть мои картины, видели насилие и кровь. В моих фильмах вы никогда этого не увидите. Настоящее насилие, настоящую кровь, пиф-паф, трупы, бойня — никогда этого нет и не будет у Джеки Чана.
— А вы верите в гороскопы, предсказания и все то, что относят к восточной как раз культуре и религиям?
— Нет! Не верю! Ни за что не поверю никогда. Не верю ни в Будду, ни в святых, ни во что. Только в себя. Верю в то, что своим трудом сумел всего добиться. Тяжелым трудом. Слишком многие в наше время, к сожалению, зависят от вещей, не имеющих никакого смысла на самом-то деле. Посудите сами: где Будда, когда случается цунами или землетрясение? Почему он хотя бы не предупреждает нас? Я верю в людей. Я бы хотел, чтобы все помогали друг другу, тогда наш мир стал бы гораздо лучше. Я счастлив, что у меня есть друзья, которые верят в необходимость помогать другим. Вот такая у меня философия. Очень простая. Без всяких там заморочек.
— Правда, что вы теперь в Пекине открываете на свои деньги школы для детей, которые не могут платить за обучение?
— Да, уже больше двадцати пяти школ построил. Для детей из бедных семей. Они там учатся, получают образование. Раньше я занимался школами боевых искусств. В эти школы могут приехать учиться дети и взрослые откуда угодно. Но нужно платить за обучение. И я по-прежнему считаю, что чем раньше родители дадут возможность мальчишкам овладеть хотя бы азами боевых искусств, тем лучше.
— Мы с вами последний раз встречались в Канкуне, где вы вместе с Уиллом Смитом представляли замечательный фильм «Каратэ-пацан» — вы там играете наставника юного каратиста, чью роль исполнил сын Уилла Джейден. Как насчет продолжения этой истории, вроде бы вы тогда обещали?
— Да-да, мы планируем с Уиллом сиквел. Уже третий вариант сценария начали писать. Нет, не удивляйтесь так, я не пишу сценарии для американских фильмов. Только для своих — для фильмов Джеки Чана. (Смеется.) Уилл пишет. Он знает в этом толк — как написать правильный сценарий для Голливуда, чтобы его приняли на студии. Я ему доверяю. Тороплю его. Говорю: «Уилл, давай поторапливайся! Давай-давай, а то твой сын скоро вырастет, совсем станет большой — больше Джеки Чана! Как я его буду учить?» (Смеется.)
— Скажите, когда вы поняли, что должны заниматься благотворительностью так серьезно?
— Во-первых, мне и таким, как я, в детстве и юности очень много помогали благотворительные организации, Красный Крест например. Но озарение пришло в тот год, когда я получил очень сильную травму головы. Во время съемок «Доспехов Бога» в Югославии. Чудом тогда жив остался. И это в корне изменило мое отношение к очень многим вещам в жизни. Я понял, что нужно научиться не только брать, но и отдавать. И начал создавать свой благотворительный фонд. Помню еще один поворотный момент. Я был тогда совсем молодым, но уже известным актером. И вот мой менеджер организовал мне встречу с детьми в больнице на Рождество. Я пришел туда, смотрю, принесли подарки, и дети, такие счастливые, их разворачивают и благодарят меня, говорят, как они меня любят. А я и понятия не имел об этих подарках. Все за меня сделал мой менеджер. И мне так стало стыдно, таким фальшивым я себя ощутил... В тот день я себе дал клятву: никогда больше не оказываться в такой ужасной ситуации. Всегда с тех пор лично выбираю подарки и сам помогаю больным и обездоленным, особенно детям.
— Как отмечаете обычно Новый год, есть какие-нибудь традиции в вашей семье?
— Нет, никаких традиций. В этот раз я буду работать — в китайский Новый год. Знаете, для меня любое время, когда я не работаю, — каникулы, праздник. Независимо от того, что это за день. Я всегда старался каждый день звонить своим родителям, словно каждый день — День матери или День отца, понимаете? То же самое с женой. Каждый день должен быть Днем святого Валентина! (Смеется.) А не только один раз в году.
— Правда, что вы оставили завещание, согласно которому все ваши деньги достанутся вашей жене?
— Да, конечно, а кому же еще? Все. За исключением тех, что предназначены для благотворительности, для моего фонда. Поверьте, это гораздо больше, чем те суммы, которые я для личных нужд и семьи оставляю. Джоан, моя жена, меня поддерживала всю жизнь, я однажды ее обидел, очень сильно. Но она меня сумела простить. И я ей за это неимоверно благодарен и признателен. (Речь идет о дочери Чана Этта Нг Чок Лам от китайской актрисы Илэйн Ву. Ребенок родился в 1999 году, и Чан вынужден был тогда признаться в своей внебрачной связи. Жена его простила, но с тех пор он не общается ни с девочкой, ни с ее матерью. Илэйн Ву, впрочем, публично заявила, что не нуждается в поддержке и способна сама позаботиться о своей дочери. — Прим. ред.)
— А как же ваш сын, ему ничего не достанется? (Сын Джейси от его брака с Джоан, актер и певец. — Прим. ред.)
— Джейси взрослый мальчик. Должен сам зарабатывать. Иначе проведет всю жизнь, занимаясь только одним — разбазаривая и тратя мои деньги. Разве это правильно?