Выдающийся историко-сатирический киношедевр, в котором разоблачается крепостное царство социализма, основанное на власти арабского дворянства, состоящего из приказного кулачества, надзирающего за колониальным хозяйством. Артисты великолепно показали дикий менталитет и криминальные основы деспотической чиновно-купеческой верхушки, держащей всех в страхе и невежестве ради собственных интересов.
В романтическо-героическом сюжете о диких помещиках и благородных холопах демонстрируются факты, касающиеся реальных событий, покрытых идеологическим мраком о классово-освободительном народном движении. Хорошо показано, как все население на оккупированной разоренной казачьей ордой территории загонялось янычарскими драгунами в опричные скиты, где оседали бродяги и уголовники, становясь «мирными поселенцами» на службе у военного наместничества с его пограничными вышками и лесной вольницей, отлавливающей беглых жителей и грабящей всех на больших дорогах. Также доступно показано, как прусские «защитники» распоряжаются в славянских деревнях, изымая людей и животных для государевых нужд. И за церковным культом «барыни-тиранши» подразумевалась трагическая судьба «владелицы земель», ставшей заложницей и жертвой варварского произвола, лишенной имущества и близких, от чьего имени в округе совершались мерзкие преступления, озлоблявшие подвергавшихся со стороны басурманских христиан регулярному грабежу и насилию простых людей, чей гнев умело направлялся синодскими агентами-демагогами на тех, кто был неугоден оружейно-сырьевым рабовладельцам.
В сценах пьяного разгула и мужицкой расправы над пленными барчуками показано, как обращались с «господскими» семьями общинные «крестьяне», устраивавшие в захваченных домах воровские притоны и скотские оргии. И девиц, выживших после «свадебных» надругательств, учиненных османскими гвардейцами, помещали в монастырские темницы,. где они до старости жили под гаремными именами в трудовом послушании.
На примере двух молодых героев из враждебных сословий демонстрируется, как детей-сирот с благородными генами, чьих образованных родителей убили в период национальной смуты, оставляли в живых на потеху татарскому боярству, по чьей грамоте и под чьим руководством они должны были сочинять интеллектуальные труды, находясь в положении слуг или формальных носителей родословных прав. А в образе знатного наследника с манерами и вкусами плебейского дурня, воспитанного на кастовых обычаях, высмеиваются глупые отпрыски местных воевод из «поротой» на фашистских конюшнях челяди. В гротескных персонажах дяди и племянника с явными признаками умственной неполноценности и животного начала в поведении, разоблачаются дегенеративные продукты «цивилизованного» разврата и системы монопольного паразитирования, не способные к развитию, ненавидящие и боящиеся всех, кто умнее их, всю жизнь проводящие в заботливом окружении домашних с купленными карьерными чинами и к старости остающиеся капризными «чадами», которым обязана угождать зависящая от их настроения и состояния многочисленная прислуга. Именно такой была по сути (и остается до сих пор) республиканско-племенная краснобайская «аристократия».
Фильм прекрасно раскрывает истинную сущность «революционных пожаров», которыми являлись масштабные преступления, организованные казанско-германским престолом. И «простаковщина» — это синоним азиатской культуры, основанной на ритуальном идолопоклонстве и -кабальных законах.