Джо (2013)

Возвращение Николаса Кейджа к приличному кино обернулось довольно прямолинейной, но чертовски обаятельной драмой об отце, который находит сына.

Сурового вида подрядчик Джо вместе со своей бригадой наемных рабочих уничтожает старые деревья недалеко от маленького городка, расположенного не то рядом с Миссисипи, не то с поезжай-никуда-не-доедешь. Однажды на них набредает робкий, но смышленый паренек Гарри, который просит работу для себя и своего отца — однако выясняется, что родитель мальчугана горазд только выпивать. Джо выгоняет его, и Гарри начинает работать за двоих, быстро становясь своим не только для рабочих, но и для начальника, у которого, конечно же, не самое простое прошлое. И, как говорилось в классике, это становится «началом прекрасной дружбы».

Поначалу девятая картина режиссера Дэвида Гордона Грина кажется цельным арт-кино, гладким и неприступным, словно камень, отшлифованный водами Миссисипи. Приплясывающая ручная камера, весьма рваный монтаж, почти посторонние диалоги героев и убаюкивающий эмбиент уводят картину в непролазные дебри артхауса. Но стоит появиться герою Тая Шеридана, как пелена недомолвок и многозначительности спадает и на первый план выходит простая и житейская история, отдающая не то Марком Твеном, не то позапрошлогодним «Мадом», где на месте Кейджа был оскароносец Мэттью Макконахи, а на месте Шеридана — все тот же потерянный ребенок в большом мире взрослых.

Однако Грин расписывает этот же, казалось бы, сюжет в несколько другом, стилистическом прежде всего ключе. Если «Мад» был сочинением на тему «Как я провел лето» с поправкой на миссисипский колорит, то «Джо» — это первым делом опыт столкновения с самым жестоким (тут еще и бессмысленным) существом в мире, как говорил герой Мэттью Макконахи в одном недавнем сериале. И тут нельзя не похвалить Николаса Кейджа за ту проницательность, которую он проявил при выборе роли. Его Джо — стопроцентно крутой мужик с первого по последний кадр, эдакий простой парень из американской глубинки, из которых при должном умении, конечно же, тоже можно делать гвозди.

Именно такой — простой, драматически осмысленной и привлекательной — роли племяннику Копполы не выпадало уже лет десять. Но и тут не обошлось без подвоха: по ходу фильма юнец Шеридан незаметно перетянул одеяло зрительского интереса на себя, невольно продублировав основное послание фильма, что у всех старых деревьев одна судьба — их сменяет молодая поросль.